Туунугур
Шрифт:
Белая, впрочем, встретила его приветливо.
– Анатолий Сергеевич, у меня к вам деловое предложение, - сказала она, глядя на него поверх монитора. За её спиной в стекле шкафа отражался экран с пасьянсом.
– Чтобы поощрить нашу деятельность, руководство решило выделить нам гранты, но не каждому в отдельности, а творческим коллективам - под конкретную программу. У вас есть какие-нибудь идеи на этот счёт?
Идеи у Киреева были, но все они сводились к организации показушного мероприятия и распределению имеющихся фондов между сотрудниками. Заведующая ждала ответа, придав лицу самое дружелюбное выражение, на которое была
Подозрения рождались из печального опыта: однажды, ещё в бытность замужем, Белая оформила на себя и на Киреева командировку в Питер на курсы повышения квалификации в преподавании бухучёта. Киреев, никогда бухучёт не преподававший, удивился было такому выбору, но скоро всё объяснилось. На следующий день после прилёта в Питер начальница попросила его зайти к себе в гостиничный номер, где встретила подчинённого в легкомысленном халатике. Киреев, к счастью, вовремя вспомнил, что её муж, Георгий Белый, отслужил в погранцах и занимался борьбой. А потому сделал вид, что намеков не понимает. Назавтра, когда он водил Белую по Невскому, та рассказала ему анекдот про сибирского кота:
Наступил март. Две кошки полезли на крышу снимать котов. Видят - возле трубы два кота: один сибирский, а другой простой, помойный. Та, что пошустрее, говорит своей подруге:
– Чур мой сибирский.
Второй ничего не оставалось, как идти с помойным. Договорились утром встретиться.
Встречаются. Та, что пошустрее, спрашивает подругу:
– Ну как?
– Супер! Даром что помойный, драл меня всю ночь без остановки! А ты как?
– А мне не повезло. Мой всю ночь таскал меня по крышам и рассказывал, как в Сибири яйца отморозил.
В общем, не повезло.
По возвращении Киреев узнал, что вся кафедра считает их любовниками. Слух этот не сильно его взволновал, потому что исходил от известной кляузницы Салтыковой, которая сама метила в заведующие. Белая, однако, отнеслась к нему куда серьёзнее и устроила Салтыковой показательную выволочку, сопровождавшуюся всеми прелестями женских скандалов - криком, придирками по пустякам и обвинениями в нелояльности. Свидетелем ссоры стал Вареникин, который с тех пор утвердился во мнении, что начальница и впрямь неровно дышит на Киреева.
И вот, созерцая сейчас Белую, Киреев лихорадочно соображал: отмазаться от гранта или взяться за этот гуж? Деньги на дороге не валяются.
– Ну, - протянул он неопределённо, - у нас с Александром Михайловичем есть пара учебно-методических комплексов дисциплин...
– Отлично!
– воодушевилась Белая.
– Вам и карты в руки.
– Она подняла со стола объёмистую папку.
– Надо распределить тридцать тысяч. Вот здесь - образцы. Оформитесь по ним как творческий коллектив, и поделите сумму на всех участвующих. Справитесь?
– она вновь раздвинула губы в подобии улыбки.
– Справимся, - ответил Киреев, поспешно отводя взгляд от хищного оскала начальницы.
– И вот ещё что, Анатолий Сергеевич. Через три дня к нам приезжает Слепцов, завкафедрой философии из Якутска. Принимать кандидатский минимум. Надо его встретить,
– Хм, - ответил Киреев.
– Я вообще-то экономику преподаю, а не философию.
– Экономист, философ - какая разница? Не упустите свой шанс. Тем более, что и философию вы тоже когда-то преподавали.
– Хм, - почесал подбородок Киреев.
– Хм.
– И последнее. Надо сверстать сборник по итогам конференции в честь годовщины победы, которую наша кафедра проводила вместе с музейщиками. Тексты уже есть, осталась чисто техническая часть. Я на вас рассчитываю.
– Ага...
– протянул Киреев, вспоминая обещания Шрёдер снять с него часть нагрузки.
– Ну, если только техническая часть...
– Да-да, ничего больше.
– Хорошо.
Обратно он шёл со смутным чувством, что слишком поспешно забрал своё заявление.
– Вот, - сказал он Вареникину и Джибраеву, водружая перед ними папку с образцами.
– Грантов привалило. Осталось отработать.
– Опять что-то навесили?
– сморщился Фрейдун Юханович.
– Да всё то же - комплексы дисциплин. Правда, если раньше мы их составляли за спасибо, то теперь получим денежку.
Вкратце он объяснил коллегам суть. Вареникин одобрительно закивал.
– Вижу, набираетесь опыта, Толя. Так держать!
Изучение содержимого папки выявило неожиданные факты. Оказывается, положение о грантах пришло ещё полгода назад, и всё это время Белая пилила выделенные средства вместе с руководством. Последним её фортелем стал прошлогодний дипломный проект одного студента по составлению электронного учебника, который завкафедрой оформила как "творческий коллектив" во главе с собой, и получила за него семьдесят тысяч. Студенту, который, собственно, и делал учебник, не перепало ничего.
– Она даже не еврейка, - ахнул Джибраев.
– Она - жидовка. Так наживаться на студентах! Теперь понятно, зачем она сделала нашу кафедру выпускающей. Нашла себе кормушку.
– Да нет, всё проще, - пояснил неизменно ироничный Вареникин.
– Белая хочет защищаться по экономике, для этого ей надо укрепить позиции на кафедре. Вот к нам и пристегнули экономические специальности. А махинации со студентами - побочный эффект. Халтура, так сказать.
Киреев никак не мог понять: если у Белой так замечательно получалось прикарманивать гранты, на кой ляд ей понадобился он и прочие шовинистические свиньи с мужской половины кафедры? Оставалось думать, что у хабалистой начальницы просто закончились идеи, и она милостиво позволила холопам растащить объедки с барского стола. Тридцать тысяч на троих - это даже не обглоданная кость, а её осколки. Впрочем, и на том спасибо. Тем более, что Кирееву и делать-то ничего не надо было - весь материал уже был готов.
Когда закончился рабочий день, Киреева перехватил Вареникин.
– Вот, - Александр Михайлович протянул ему засаленную методичку, в которую, судя по всему, заворачивали не только рыбу, - Родственник из Якутска просит помочь. Решите ему задачку? Для курсовой. А он отблагодарит.
Он наскоро пролистал методичку.
– Здесь же всё подробно расписано. Даже школьник решит.
– Анатолий Сергеевич, ему вообще не до этого. Ну помогите человеку.
– Ладно, - вздохнул Киреев, - Пусть позвонит мне вечером, я скажу, сколько будет стоить.