Туз в трудном положении
Шрифт:
Джек чувствовал, что Барнет и Флер стоят в стороне и тихо переговариваются, пытаясь понять, к чему он ведет. Джек адресовал камерам суровую улыбку а-ля Клинт Иствуд.
– После моего разговора этим утром я пришел к выводу, что тайный туз… – Он подумал, что тут следует вставить драматическую паузу, – … это преподобный Лео Барнет!
Камеры стремительно повернулись, пытаясь поймать реакцию Барнета. Повысив голос, Джек крикнул в микрофоны:
– Барнет ответствен на покушения! – В его крови гудело торжество. – Я предлагаю Лео Барнету доказать, что он
Барнет потрясенно взирал на Джека. Лицо Флер ван Ренссэйлер было смертельно бледным, губы шевелились в безмолвной ярости. Барнет тряхнул головой, словно выходя из нокдауна, и сделал шаг вперед.
Джек внезапно обнаружил, что вопреки собственным намерениям отступает назад, освобождая ему место у микрофона.
Проповедник наклонился к микрофонам, держа руки в карманах, и неуверенно улыбнулся.
– Не знаю, чего тут добивался Джек, – проговорил он. – Сам я пришел сюда совершенно с другой целью. Но если Джек этого хочет, я готов оставаться здесь сколь угодно долго – пока не будет собрана группа врачей, которая сделает мне анализ крови. – Его улыбка стала шире. – Я знаю, что у меня нет дикой карты, и любой, кто говорит обратное, лжец или… – тут он бросил быстрый взгляд на Джека, – …глубоко заблуждающийся человек.
Глядя в голубые глаза проповедника, Джек почувствовал, как его триумф улетучивается.
Он подумал, что каким-то образом снова облажался.
Спектор включил воду над раковиной и взял в рот пригоршню. Немного пополоскав рот, он сплюнул. Вода оказалась коричневой от высохшей крови. Спектор зачерпнул еще горсть и проглотил ее. Его мучили жажда и усталость. Так бывало всегда, когда ему приходилось восстанавливаться после серьезной травмы.
Он проверил челюсть. Вверх и вниз она ходила без особых проблем, а вот из стороны в сторону двигать было чертовски больно. Он чувствовал, как кость щелкает в суставе. Пройдет несколько месяцев – и все будет не так уж плохо. В целом все могло быть гораздо хуже.
От двери послышался какой-то звук. Спектор понял, что не успеет вернуться под кровать. Он осмотрел ванную. Единственное место, куда можно было залезть, – это душ. Он шагнул в кабинку как раз в тот момент, когда дверь его комнаты закрылась. Кто-то тихо двигался по номеру – и Спектор догадывался, кто это может быть. Когда шум приблизился к ванной, Спектор затаил дыхание. Снова. Еще несколько таких моментов – и он навсегда останется синюшным.
Он сфокусировал смертную боль. Она всегда была с ним, всегда была наготове. Пухлые пальцы ухватились за край занавески от душа.
Мужчина резко отодвинул пластиковую занавеску – и открыл рот, чтобы закричать.
Спектор поймал взгляд администратора прежде, чем тот успел издать хотя бы один звук. Он довел его до предсмертного момента – и остановился. Когда мужчина начал заваливаться, Спектор поймал его за шиворот.
Притиснув добычу к стене, он обчистил мужчине карманы. Забрав ключи и бумажник, он не стал обращать внимания на остальное. Этот тип, скорее всего, знает про отель практически все, что только
Спектор наклонился. Продолжая удерживать мужчину одной рукой, второй он отвесил ему пощечину. Когда тот стал приходить в себя и Спектор почувствовал уверенность, что к нему вернулись ощущения, он несколько раз ударил его по-настоящему сильно.
Мужчина открыл глаза. Спектор зажал ладонью пухлый рот.
– Тихо. Если ты позовешь на помощь. Если станешь отвечать на мои вопросы не тихим шепотом. Если не ответишь на мои вопросы. Я тебя убью. Понятно?
Мужчина кивнул. Спектор медленно убрал ладонь.
– Ты кто?
– Меня зовут… – он глотнул воздух, – Гастингс.
Спектор сверился с его бумажником.
– Пока все нормально. Что ты здесь делал?
Гастингс обвел комнату обезумевшим взглядом. Казалось, он пытается найти выход сквозь Спектора.
– Э… правительственные агенты велели нам высматривать всех подозрительных лиц. Я просто что-то почуял насчет вас.
– Меня это не радует… – он проверил имя на водительских правах, – Морис.
Гастингс вытер губы.
– Вы не тот, кем назвались. Не Берд. Вы туз.
Спектор кивнул.
– Знаешь, с твоими дедуктивными способностями и чутьем ты мог бы стать неплохим частным детективом.
Мужчина слабо улыбнулся, пытаясь выразить удовольствие от комплимента, несмотря на свой страх.
– Спасибо.
Спектор сделал паузу длиной в несколько секунд и добавил:
– Ненавижу частных сыщиков.
Ему чертовски нравилось происходящее. Он уже почти забыл про этого пердуна и вот заполучил его в свои руки.
– Боже! Пожалуйста, не убивайте меня! Я сделаю все, что скажете!
Гастингс трясся. Он снова утер рот.
– О, я тебя убивать не собираюсь. Если, конечно, ты дашь мне то, что мне требуется, – соврал Спектор, пытаясь придумать, где было бы лучше спрятать труп. – Начнем с простого вопроса. Где на этом этаже ближайший свободный номер?
– У нас все заполнены. Клянусь.
Спектор укоризненно щелкнул языком:
– Не дури мне голову. Я знаю, что на экстренные случаи всегда держат несколько свободных. Ты же знаешь, что я сделаю, если ты и дальше станешь мне врать? Я могу заставить тебя прогуляться по воздуху с десятого этажа до вестибюля. Падение займет всего несколько секунд. А вот грязи будет… Может, я просто поставлю тебя под душ и растворю. Уйдешь в канализацию. Ни шума, ни пыли.
– Не надо! – Гастингс судорожно стиснул руки. – Кажется, 1019 свободна. Только не убивайте меня. Простите, что я вам помешал. Я сделаю все, что вам нужно. Отправлю агентов Секретной службы по ложному следу. Правда!
Спектор вытащил из бумажника Гастингса карточку:
– Это ключ от всех замков?
Он секунду жевал губу, а потом ответил:
– Да.
Спектор придвинулся к Гастингсу и посмотрел ему в глаза.
– Ты мне сейчас не соврал?
– Нет! Клянусь жизнью!.. Это правда, даю слово.