Твое сердце будет моим
Шрифт:
– Простите, если напугала. Я – детектив Эвелина Сондерс, но вы можете называть меня Лина. Мы сейчас все вместе пройдем в кабинет, туда, в конец коридора. Я дам вам попить воды, хорошо?
– У вас есть вопросы, – бормочу я.
– Да, но сначала ты выпьешь воды или чаю.
Чейс протягивает мне ладонь. Никогда еще я не была так благодарна ему за поддержку. Я беру его за руку и сразу чувствую себя намного крепче. Он помогает мне подняться и не отпускает, даже когда я встаю на ноги.
– Ты в порядке? – спрашивает он.
Я качаю головой и в тот же момент снова
– Все будет хорошо, Лайла. Все будет хорошо, обещаю.
Мне бы его уверенность. Нашего друга убили. Надругались над телом. Я уже никогда не смогу забыть дыру у него в груди.
Понимаю, что иду куда-то, переставляю ноги и все такое, но все равно не могу до конца осознать. Я словно под заморозкой. А ведь придется говорить с детективом о Сонни. Рассказывать, что мы увидели, хотя детектив видела то же самое. Но я не хочу говорить об этом.
Лина открывает дверь в какую-то комнату. Внутри – маленькая кухня и несколько диванов. Похоже на комнату отдыха для персонала, но сейчас здесь пусто. Ах да, суббота же.
Чейс останавливается перед ярко-синим диваном.
– Лайла, присядь, – говорит он мягко, как ребенку.
Лоб у него озабоченно наморщен, вид испуганный. Он боится за меня.
– Извини, – бормочу я и делаю, как он просит, но все равно не выпускаю его руку, так что ему приходится опуститься на диван рядом со мной. – Я в порядке. Сейчас я приду в себя.
– Все нормально. – Он едва заметно улыбается уголком рта. – Думаю, мы сейчас оба в состоянии шока.
– Прости, что напугала.
– Не извиняйся.
Прости.
– Чейс, Лайла, выпьете чего-нибудь? – спрашивает детектив.
– Да, кофе, пожалуйста, – хором отвечаем мы с Чейсом.
Чтобы вырваться из этого кошмара, потребуется убойная доза кофеина.
– Кажется, есть только растворимый. Ничего?
Мы киваем. Как странно – думать о том, какой кофе лучше, когда в монтажной сидит Сонни с разорванной грудной клеткой. Мертвый. У меня снова льются слезы. Ну зачем, зачем кому-то понадобилось его убивать? За что причинять ему вред? Я слышу, как где-то закипает электрический чайник. Шумит все громче и громче. Лина звенит посудой, доставая кофейные кружки и ложки. Чейс сидит рядом и пялится в какую-то точку на полу, но там ничего нет.
– Чейс, ты как? – шепотом спрашиваю я.
– Сам не пойму, – передергивает он плечами.
Я тоже.
Возвращается детектив Лина, ставит на кофейный столик перед диваном белый поднос. Берет в руки чашку чая с молоком и присаживается. Я тянусь за кофе. Он такой горячий, что невозможно пить, но мне необходимо занять чем-то руки. Я чувствую, как нарастает беспокойство. Мы с Чейсом молча сидим и ждем, когда детектив заговорит. А она достает из сумки ручку и блокнот, вытаскивает что-то еще. Диктофон. Ну конечно, она собирается записывать наш разговор. Ведь именно так всегда поступают полицейские. Потом они будут прокручивать запись снова и снова, слушая рассказ о том, как мы нашли труп своего друга.
Она нажимает на кнопку,
– Как вы себя чувствуете?
Чейс снова пожимает плечами.
– Не знаю, – отвечаю я. – Не могу понять, как этот… кем бы он ни был, мог взять и убить Сонни? Зачем надо было вот так его… вспарывать?
– Погоди-погоди, – прерывает меня Лина, поднимая свободную руку. – Давай начнем с начала, а потом уже будем искать ответы на вопросы.
Я киваю.
– Как я поняла, прошлой ночью местная охрана объявила, что Сонни пропал, – продолжает она.
– Да, – подтверждает Чейс. – Он ушел в четверг вечером, но в пятницу утром так и не вернулся. А он всегда возвращается. Мы поговорили с охраной, и тот тип, Пол, сказал, что сообщит в полицейский участок. До этого Сонни получил несколько писем с угрозами, поэтому к нам пришла полиция и мы заполнили заявление о пропаже.
Лина кивает, опускает чашку и просматривает свои записи.
– Да. Я читала это заявление. А что случилось сегодня утром?
– Мы с Чейсом собирались поработать над моим рекламным проектом в монтажной. – Я выпрямляюсь. – Когда мы пришли туда… Я сразу поняла, что что-то не так, как только мы открыли дверь. Там был… запах. Чейс включил свет, мы вошли в комнату и увидели Сонни.
– Вы не знаете никого, кто хотел бы причинить Сонни вред? Были у него враги?
– Нет, – отвечает Чейс. – Сонни был прямолинейным человеком. Иногда это бесило людей, но врагов у него не было. Он никогда намеренно никому не вредил. Его не за что было ненавидеть.
– Он – хороший человек. Был хорошим человеком, – поправляюсь я. – Не могу представить никого, кому бы захотелось причинить ему вред или прислать эти… записки.
Лина кивает:
– Сонни не ходил в этот корпус на занятия, я правильно понимаю? Судя по университетским документам, он учился на инженерном.
– Да, из всей нашей компании только мы с Лайлой сюда приходим…
Чейс бросает на меня взгляд, и тут до нас доходит, почему она об этом спрашивает. Почему Сонни оказался именно в той монтажной, которую забронировали мы с Чейсом? У меня отвисает челюсть.
– Кто бы ни убил Сонни, он хотел, чтобы его нашли мы, да?
– А кто знал, что вы будете здесь? – спрашивает Лина, пропуская вопрос мимо ушей.
Я мотаю головой:
– Мы заранее бронировали комнату, так что узнать мог кто угодно. Но зачем убийца хотел, чтобы Сонни нашли именно мы?
Детектив Лина не знает ответа, но мне просто необходимо знать! В голове у меня все путается, дышать тяжело.
– Мы сделаем все возможное, чтобы выяснить это, Лайла. Расскажите теперь, где вы двое были прошлым вечером?
Она же не думает, что это мы его убили? Хотя, с другой стороны, все знают, что в первую очередь всегда подозревают самое близкое окружение. Я бросаю на Чейса быстрый взгляд – он мрачно смотрит на Лину.
– Заявив о том, что Сонни пропал, мы сразу же отправились домой ждать его. Потом приехала полиция и взяла у нас показания, – говорю я. – И у наших соседей тоже.