Твое сердце будет моим
Шрифт:
Наша Шарлотта ходит только на лекции или в библиотеку, а б'oльшую часть времени сидит дома и выходит только тогда, когда нам с Сиенной удается ее вытащить. Сонни, тот вообще за все время учебы был в библиотеке всего один раз – когда требовалось срочно зазубрить что-то перед экзаменами.
Мы с Чейсом мчимся обратно в кампус, не останавливаясь, чтобы перекинуться словом со знакомыми. Лекция Сонни вот-вот закончится, и тогда мы его упустим. Проносимся мимо приятелей, коротко махнув им рукой, но сейчас мне плевать на грубость. Нервы у меня натянуты, как
Впереди уже маячит математический корпус.
– Пожалуйста, будь там, будь там! – бормочу я, стараясь подавить жгучее волнение.
– Лайла, я уверен, что с ним все хорошо, – говорит Чейс.
Его глаза темнеют от волнения, он смотрит на меня, как на хрупкого, беззащитного ребенка. Такой он меня еще никогда не видел, и я не хочу, чтобы увидел. Незачем ему знать, какой я была раньше, это может его отпугнуть. И вообще он и без того очень заботлив.
– Я просто волнуюсь за друга, – говорю я, выдавливая из себя самую безмятежную улыбку, на какую только способна. – Меня бесит, что я не знаю, в порядке ли он. Наверное, ты прав, он сейчас сидит в аудитории, свесив голову над конспектом, и пытается побороть худшее похмелье в своей жизни.
Я сама себе не верю. Думаю, и Чейс тоже, – улыбка у него вялая и неубедительная. Чейс берет меня за руку. Уцепившись за него, заглядываю в широкое окно аудитории. В горле так пересохло, что, кажется, еще чуть-чуть, и я задохнусь.
– Его здесь нет, – шепчу я.
Все три ряда заполнены студентами, которые слушают лекцию. Но Сонни среди них нет.
– Ты уверен, что это аудитория Сонни?
– Да, я как-то заходил сюда вместе с ним, – говорит Чейс. – Смотри, одно сиденье пустое.
– И что теперь делать?
– Идти к охране студгородка, – тихо отвечает Чейс.
– Пошли.
Я прерывисто вздыхаю.
– Охранники подскажут, что делать до того, как идти в полицию и заявлять о пропаже. Может, он даже засветился где-то на камере, – добавляет Чейс.
Боже, хоть бы он оказался прав. Я никогда не забуду, как сидела, словно в вакууме, в больнице и ждала новостей о родителях. Когда мир рушится, каждая секунда превращается в вечность. Это настоящая пытка. И сейчас я снова должна пройти через это. Чейс тянет меня за руку, но я все стою на месте, словно вросла в землю.
– Прости.
Я наконец отворачиваюсь от окна и иду за Чейсом. Держусь за его руку, как за якорь, но меня это не спасает. Мы идем в студенческий профсоюз, там же находится и отделение охраны студгородка. За стойкой в приемной нас встречает огромный, как танк, мужчина. Смотрит он на нас дружелюбно, даже улыбается. Кажется, я его знаю. Охранники часто ходят по территории, но раньше я не особо обращала на них внимания. Не было необходимости.
– У вас все хорошо? – спрашивает он.
– Нет, – отвечаю я дрожащим голосом, с головой выдавая свое волнение. – Наш друг пропал. Мы не видели его с прошлого вечера. И это совершенно на него не похоже. Он всегда приходит
Охранник мрачнеет.
– Зайдите-ка на минуту, – говорит он, покидает стойку и проходит в небольшую переговорную.
– Меня зовут Пол, – сообщает он, закрывая дверь, пока мы рассаживаемся, потом достает из кармана блокнот и ручку. – Имя вашего друга?
– Сонни Джеймс, – отвечаю я.
– Где и при каких обстоятельствах вы видели его в последний раз?
– Вчера, примерно в половине одиннадцатого вечера.
Мы с Чейсом пускаемся в подробный рассказ. Офицер Пол мрачнеет, складки у него на лбу становятся глубже.
– И вы не знаете, кто прислал эти записки?
– Не имеем ни малейшего понятия. Они не были подписаны, – говорит Чейс.
– А куда Сонни ходил вчера вечером?
– Он решил не оставаться на афтепати и отправился на свидание с какой-то девушкой, кажется, из города. – Я пожимаю плечами.
Чейс откашливается.
– Сонни мог поехать к ней, такое бывает, но он никогда не остается на всю ночь.
Офицер кивает:
– Ладно. Я соберу еще какую-нибудь информацию, а потом перекинусь словом со своим другом из полицейского участка.
Я моментально падаю духом. Я так надеялась, что нам удастся решить все это быстрее.
– Спасибо.
Мы диктуем офицеру наш адрес и отвечаем на вопросы, которые могут возникнуть у полиции.
– Так, хорошо, – говорит Пол. – Я проверю камеры актового зала, но, если после концерта ваш друг уехал в город, это нам вряд ли поможет. Запишите мой телефон и оставьте свои. Если Сонни вернется домой, немедленно дайте мне знать. А я покажу его фото остальной команде.
– Спасибо вам огромное.
Мне становится чуточку легче. Я так рада, что он сразу взялся за дело. Наверное, он уже сталкивался с подобными случаями. И возможно, они заканчивались хорошо. Пол заверил нас, что сделает все, чтобы найти Сонни.
У меня по пятницам нет лекций, мне заняться нечем. И я терпеть не могу ждать, просто не выношу. А впереди нас ждет очень долгий вечер.
6
Суббота
Третье февраля
Утро. На часах – пять сорок пять. Кажется, мне все-таки удалось поспать несколько часов. Не думаю, что остальные спали дольше: мы все уже сидим на кухне и смотрим друг на друга остекленелыми глазами. На нашей кухне ровно шесть стульев, и отсутствие Сонни режет глаз.
Вчера примерно в девять вечера к нам пришел полицейский, чтобы взять показания. Они с охранником сошлись во мнении, что, учитывая все обстоятельства, а также то, что для Сонни совершенно нехарактерно ночевать вне дома, не выходить на связь и пропускать лекции, следует как можно скорее начать расследование. Нам всем здорово не по себе. Полицейские сказали, что нужно связаться с родителями Сонни и администрацией университета.