Творец счастья
Шрифт:
Оторвав взгляд от огромного зеркала, смотрю на Мишу. Он стоит серьезный и ждет, что я заговорю. Что ж, я заговорю, для того и позвала его сюда.
— А теперь четко, внятно, так, чтобы было понятно тупому и глухому, ответь: «Зачем ты это делаешь?» И только правду!
— Переезжай сюда, Светик, — начинает он, чуть улыбнувшись. — Удобная квартира, недалеко от метро, вон, за домом остановка маршрутки в Дубравушку, а вот, во дворе детский сад, — расписывает мне удобства, показывая в окно. — Я же сказал, что все сделаю для тебя.
— Просто так? Типа, тебе делать нечего,
— Почему же неизвестно? Для любимой девушки и ее сына. Почему трешка? Ну, считай, что у меня клаустрофобия. Видишь ли, я двадцать лет жил в одной комнате с мамой, где наши кровати были отделены тряпичной шторкой. Прикинь, как меня это бесило? Мог бы купить тебе однушку и повесить шторку между вашими с Пашей кроватями. Но, едрён-батон, это же полное идиотство, так жить! — качает он головой, а потом подходит ко мне почти вплотную. — Переедешь, заживешь в спокойствии и достатке. Обустроишься. Я буду рядом и помогу, если что. Вот, когда у тебя будет все для спокойной и счастливой жизни, и когда ты сможешь делать выбор не под влиянием обстоятельств, тогда я замуж тебя позову. И хочу, чтобы ты выбрала меня.
— А если я не выберу тебя? — это говорит мой вредный характер, зараза. Мне сейчас надо на шею ему броситься, целовать и лелеять за такие поступки и за такие слова. А я, как дура: «Не тебя выберу»! Вот идиотка! Пока я так себя ругаю, смотрю, Медведь погрустнел.
— Ну что ж, значит, не судьба…
— Квартиру не отберешь? — внутренне взбодрившись, спрашиваю я, и делаю шаг к нему.
— Нет, не отберу, — вздыхает он.
В это время слышу шум в коридоре и хлопок закрывающейся входной двери. Катя с Кириллом ушли. Отлично. Очень хорошо! Потому что сдерживать себя больше не могу. Как подумаю, что опять с Медведем будут только деловые рабочие отношения и платонические вечера с детскими играми в пластиковые паровозики, так взвыть хочется. А тут такой шанс и кровать вон какая, широкая, и зеркало… Далось мне это зеркало. Но интересно же, как мы будем выглядеть в процессе…
— То есть, никаких сексуальных услуг с моей стороны? — подозрительно спрашиваю я, а сама уже не могу удержать возбужденное дыхание.
— Ни-ка-ких! — подтверждает он.
— А с твоей стороны?
— Что?
— С твоей стороны сексуальные услуги будут?
— А-а-м-м… — удивленно качает он головой, приподняв бровь.
Не ожидал от меня такого вопроса.
— В паровозики играть, конечно, весело, не спорю, но может быть, перейдем уже на более взрослые игры? — шепчу я и не узнаю свой голос.
Что я говорю? Вот, мля, мастер соблазнения!
Но Миша уже понял намек и, прижав к себе, шепчет в ушко:
— Взрослые паровозики еще интереснее и приятнее… м-м… попробуем?
Я киваю, мол «конечно, какие вопросы?» и жадно тянусь к его губам. Он тут же отвечает на поцелуй и, не отлипая друг от друга, мы начинаем избавляться от одежды.
— Так-так, пассажирка Светлана, давайте-ка проверим, на месте ли ваши билетики, — шепчет Миша, забираясь мне под майку и захватывая руками грудь.
При этом мы плавно
— Мне тоже следовало бы удостовериться, что вы кондуктор, — шепчу я ему, когда мои руки, нагло ощупав его торс, принимаются за молнию на его джинсах.
— Да, там где-то в штанах мое удостоверение завалялось.
Пока он снимает свою футболку, я санкционировано погружаю свои руки в его расстегнутую ширинку.
— Ух, какое у вас удостоверение! — восклицаю я, поглаживая содержимое его джинсов.
Моя одежда летит куда-то на пол, его одежда отправляется следом.
— Занимаем места, согласно купленным билетам, — поворачивает меня к себе спиной и осторожно сажает тем самым моим местом на то самое свое, которое и приятно входит и очень даже подходит.
Не могу сдержать стон наслаждения, когда чувствую его в себе, и, кажется, кто-то за моей спиной вторит мне с грудным рычанием.
Бросаю взгляд в сторону зеркального шкафа. Пипец! Вот это да! Тот, кто придумал здесь этот шкаф — гениален. От вида наших состыкованных тел, какой-то орган внутри меня, что отвечает за получение кайфа, тут же начинает свою деятельность с удвоенным старанием.
А Медведь, тем временем, уже начинает свои ритмичные движения, придерживая меня за талию.
— Поехали, пассажиры, пристегните ремни, набираем скорость…
Признаться, очень быстро «локомотив» таки доставил нас в «пункт назначения». Может потому, что мы так долго «откладывали это наше путешествие» и были готовы кончить с пол-оборота.
Падаем на покрывало в объятия друг друга и продолжаем целовательный процесс, все еще тяжело дыша.
До меня только сейчас доходит, что сегодня произошло. Мама дорогая! У меня теперь есть жилье, свое личное! У меня есть хорошая работа с хорошим окладом! У меня есть все для счастливой жизни! И это сделал он — мой Медведь!
— Мишка, Мишутка… — шепчу я, утыкаясь носом в его шею, обнимая и руками и ногами.
— М-м-м… — довольно мычит он, прижимая меня к себе.
— Люблю тебя… — шепчу снова.
Счет времени потерялся в этой МОЕЙ спальне на этой МОЕЙ кровати. Мы гладим друг друга и тихо мурлычим нежные слова.
— Надо хоть квартиру посмотреть, — вдруг возвращается в реальность Миша. — И мне очень интересно, что ж там такое розовое или сиреневое в той детской.
Одеваемся не спеша, помогая друг другу, а потом идем по комнатам. Здесь все мне нравится, все удобно и красиво. Просто волшебство какое-то.
Заходим в детскую.
— Ну-у… — задумчиво оглядывается Миша. — Это все-таки розовый или сиреневый?
— Отличный это! Прекрасный! — восхищенно разглядываю я комнату. — В сочетании с салатовым и желтым — замечательно. И для мальчика подходит, — продолжаю восторгаться я, рассматривая стены, разрисованные стилизованным светло-сиреневым небом с нежно-желтым солнцем и с пастельно-салатовыми деревьями.
— Ты думаешь? Просто парень должен расти мужиком.
— Ага, типа «в казарме»? Миша, все хорошо, не надо перекрашивать. Когда подрастет, перекрасит сам во что захочет. А сейчас — это очень приятно и замечательно!