Твой путь
Шрифт:
— Не зевай! — окликнул Ольгерд юношу, даже не оглядываясь, и вдруг закричал так, что испарина на висках выступила: — Крюки! Крюки сбрасывай! Руби верёвку!
Ярико оторвал железный крюк от стены, поспешно вытаскивая из-за пояса небольшой нож. Две фигуры, балансировавшие на верёвочной лестнице, с ругательствами полетели вниз. Юноша с омерзением увидел, как густая трава, отяжелевшая от воды, обагрилась кровью. Однако долго разглядывать землю под ногами не пришлось: третий, тот, что забрасывал крючья, умудрился удержаться на стене и теперь, ловко взобравшись по выступам, бросился в сторону защитников стены.
Из-за соседней бойницы в него выстрелили, но стрела пролетела мимо.
Колени предательски дрогнули; Ярико подошёл к загородке поближе, схватился одной рукой за выступающий камень. Неожиданно его замутило, к горлу подобралась тошнота, перед глазами поплыли круги. Сердце бешено колотилось, выпрыгивало: это он, он, он виновен в их смерти! Да, они — чужие, они — враги, но… как можно собственными руками лишить человека жизни? Жизни, которой ты ему не даровал?
— Что с тобой? — Ольгерд ненадолго отвлёкся: сменить порванную тетиву и положить стрелу. Ярико только неопределённо помотал головой в ответ, и в тот же миг его вывернуло наизнанку. Он упал на колени подле мёртвого тела и с ужасом взглянул на свои окровавленные ладони.
— Бывает, — командир корпуса лучников отвернулся. — Это, дружок, перетерпеть надо. Пережить. Когда впервой — оно, знаешь ли, всегда тяжко…
В дождь прицельность выстрелов была достаточно плохой, к тому же ветер мешал ровному ходу стрел. Лучники не видели и не считали убитых. Те, кто находился на лестницах и внизу, отчаянно сражались за каждый шаг, за каждую сажень земли. Несколько отрядов по распоряжению Йалы было переведено к воротам, чтобы дартшильдцы не вошли в город. А конница тем временем схлестнулась в долине у подножия холмов: сквозь шум и грохот ливня пробивался лязг и звон железа. Ближе к лесу местность была заболочена, лошади вязли в грязи, что существенно мешало двигаться всадникам. Многие спрыгивали на землю, присоединялись к пешим отрядам, подрубали ноги коням и подпруги на сёдлах всадников. Перед самой мордой лошади мелькнула чья-то тёмная фигура, воин нырнул под копыта, рискуя разбить себе голову, и исчез, а Кит почувствовал, что начинает соскальзывать с седла.
— Прикрой!
Просьба не относилась ни к кому конкретно; ближе всех к Отцу Совета оказался Эгилл. Он развернул своего коня так, чтобы Кит был неуязвим — спереди и сзади выручали мощные лошадиные копыта, справа встал конь товарища, слева начинался лес. На смену подпруги и ремня ушло немало времени, но Эгилл успел подарить товарищу несколько драгоценных минут, и тот успел перетянуть ремень, поддерживающий седло, вскарабкаться обратно, бросить короткое «спасибо!» и скрыться в общей толпе. Эгилл чуть приподнялся в седле, отыскал глазами Хольда, свистнул — тот услыхал сигнал каким-то чудом, — и оба направили коней вслед за Китом.
Всадники из Ренхольда вскоре осознали, что удача на их стороне: спустя некоторое время они смогли потеснить людей Империи к лесу, а там, в чаще и зарослях, конный — не воин. Гонец тайными тропами добрался до места, куда выводил один из подземных ходов, вкратце передал обстановку, и четыре засадных отряда, в каждом из которых было по двадцать легко вооружённых воинов, оцепили лагерь Дартшильда с противоположной стороны. Когда гонец вернулся, Кит велел ему отправляться обратно за
Едва он успел отпустить парня с поручением, откуда-то из-за стены густых зарослей вылетело четверо конных. Они были почти совсем безоружны, только их предводитель, высокий, плечистый мужчина в бордовой накидке и в шлеме с алым пером, крепко сжимал в руке короткий меч, привычное оружие в имперском войске. Предводитель отдал несколько приказов на чужом языке, Кит понял всего два слова — «лагерь» и «доложить».
Двое конных воинов остановились друг напротив друга, перехватывая мечи поудобнее и примериваясь, с какой стороны сподручнее заходить. Кит чувствовал, что перебитая подпруга плохо закреплена и может в любой момент съехать набок; предводитель отряда дартшильдцев был ранен в плечо, и ему приходилось держать меч левой рукой. Для честного поединка оба должны были спешиться: мечи были разной длины, но думать об этом не оставалось времени. Воин из Империи пустил коня вперёд. Короткий удар мечом, и подпруга оказалась перебита с другой стороны. Кит успел вытащить ноги из стремян и убедиться, что твёрдо стоит на земле. Пеший конному, известно, не соперник, но в последний момент, когда короткий меч врага свистнул где-то над ухом, Кит вспомнил, о каком приёме когда-то рассказывал Леннарт, начальник конницы. Штука была непростая, но при правильном исполнении гарантированно сбрасывала противника на землю и обездвиживала.
Выждав момент, когда лошадь снова будет направлена на него, Кит позволил всаднику подойти так близко, как только можно, а потом, не целясь, махнул мечом перед самой лошадиной мордой. Конь испуганно взвился на дыбы, Кит нырнул вбок, нагнув голову, перерубил подседельные ремни и бросился в сторону. Всадник кубарем скатился на траву, хотел подняться, но Кит опередил его: остриё длинного меча упёрлось в грудь сопернику.
— Онхён понимаешь?
Дартшильдец чуть приподнялся, чтобы кивнуть, попытался вырваться, но меч прижался крепче и продавил плотный кожаный щиток на его груди. Неожиданно где-то за спиной послышалось чавканье грязи под лошадиными копытами, чьи-то голоса, и на поляну вылетело несколько всадников. Впереди всех остановились Эгилл и Хольд. Они быстро оценили обстановку и жестом подали команду другим стоять на местах.
— Назовись, — приказал Отец Совета побеждённому.
— Дамир, — глухо ответил тот. — Командир лагеря я.
— Отпущу, если бросишь оружие, — Кит нахмурился и слегка приподнял меч, давая поверженному противнику возможность дышать. Дамир отбросил свой меч в сторону, вытащил из-за пояса нож и тоже отложил его. Кит позволил ему подняться, однако свой меч не убрал. Товарищи Кита следили за обоими с любопытством и тревогой, оружия не убирали — на случай, если противник не один.
— Считай, что мы на равных, — продолжал Отец Совета. — Я главный в городе. Сейчас мы идём в ваш лагерь, и ты приказываешь своим людям отступать от стен.
— С какой стати? — выходец из Империи зло сощурился и метнулся в сторону, но чужой меч слегка ударил между лопаток, давая понять, что просто так ему не уйти.
— Ты проиграл схватку, — спокойно произнёс Кит. — Скажи спасибо, что я сохраняю тебе жизнь, хотя бы и на своих условиях. Нас ждёт долгий разговор. А сейчас идём в лагерь.
Дамиру позволили ехать самостоятельно, но коня его завели в центр отряда, чтобы не свернул ненароком в сторону. Кит стащил со своей лошади испорченное седло и велел указывать дорогу.