Твоя тайная дочь

Ривера Полина

– Ты о чем? – хмурюсь я.

– Ну эта девочка… Как ее, Маша? Она ведь оказывается твоя дочь.

– Ты с ума сошла, Нат? Я только недавно познакомился с Ариной. Неужели, я бы забыл…

– Странно тогда… Я помню ее в нашей компании. Три года назад в пабе на Адмиралтейской набережной. Арина точно там была. Пришла с подругой. Я еще удивилась, почему она так на тебя пялится? И как, вообще оказалась там, где отдыхаешь ты? – Ната взмахивает руками к небу, словно речь идет не обо мне, а каком-то божестве.

– И что? Хм... Я ее совсем не

помню.

– Зато я помню, как вы уходили по коридору в вип-кабинку.

Глава 14.

Глава 14.

Филипп.

Почему? Какого хрена память только сейчас подбрасывает мне картинки из прошлого? Как пьяный или забывчивый фокусник вынимает шарик из шляпы. На, Филиппушка, полюбуйся, вспомни… Я ведь помню эти глаза… Серые, испуганные, распахнутые. И девчонку смутно помню. Вернее, не помню ни черта…

– Ну и рожа у тебя, Демченко, – фыркает Наташа. – Для тебя это открытие? Ну ты хоть помнишь, что трахался на том вечере? Или так напился, что…

– Отвали, Нат. Я хорошо помню, с кем трахалась ты. Речь сейчас вообще не обо мне. Ты чего хотела? – отвечаю строго.

Сбрасываю с себя оцепенение, как гадкого паука. Не стану я показывать слабость перед ней… Ерзаю на кресле, то и дело возвращая взгляд к малиновке… Она мило улыбается, слушая Данькины бредни. Наверняка сейчас он напевает ей про регби или университетский городок. Или свою мечту открыть частное охранное агентство…

– Во-первых, тебя, – игриво говорит Наташа.

– А, во-вторых? С первым пролетаешь.

– Почему это? Из-за этой… личинки? Я ее понимаю, Фил. Такой, как она только так – тайно, из-под полы… Она целенаправленно легла под тебя, чтобы забеременеть.

– Ты переходишь все границы, Ната, – рычу я, вцепившись в ее рукав.

Боюсь представить, какое у меня лицо… Наверняка, перекошенное и багровое, потому что Ната мгновенно замолкает и вжимает голову в плечи.

– Я просто не из тех, кто лебезит и подыскивает удобные слова, Фил.

– Я не позволю говорить плохо о моей жене и…

– Она еще не жена. Не совершай этой ошибки, Фил. Мы нужны друг другу… ты же помнишь, как говорил мне это? Я, только я… Ты дышишь мной и…

– Все в прошлом, Наташа, – качаю головой, мечтая о скорейшем завершении разговора. – Никаких нас больше нет. Давай вернёмся к столику.

– Погоди, я хотела попросить помощи с работой, – блеет она. – У отца дела идут хуже некуда, оттого я и вернулась. Может, устроишь к себе?

– Ну уж нет, таких сотрудников мне даром не надо. Давай-ка, попробуй сама. Ты взрослая девочка.

Мы возвращаемся к столику. Арина окончательно расслабляется, поддавшись Данькиному обаянию. Почему Ната назвала ее так презрительно? Она ведь… Совершенно удивительная. Неяркая, да, но у нее розовый пухлый рот и чистая кожа с россыпью

веснушек на носу. Белые ровные зубы и красивая улыбка… И еще мой брат бесстыдно на нее пялится.

Перевожу взгляд на Машу и задыхаюсь. Не могу смотреть и не испытывать боль… Неужели, моя? Правда, моя? Почему Арина не сказала о дочери? Уехала, вычеркнула меня из жизни, как прилипшую грязь?

Машенька неловко ковыряется вилкой в тарелке с шоколадным пирожным. Щурится, когда Данька пытается ей помочь. И улыбается, как… Данька. Или я в детстве…

– Давай, племяшка, еще ложечку за дядю Даню. Вот так…

– Арина, может, поедем домой? – предлагаю я, не сводя с невесты взгляда. – Машеньке скоро спать, да и…

– Да и мы устали от длительного перелета. Да, Нат?

– Наверное, да. Я бы сейчас приняла ванну с пеной.

– Ты сейчас куда, брательник?

– Хочешь к себе пригласить? – лыбится этот двухметровый бугай.

– Ну уж нет. Бери ключи от моего лофта, он пустует. Только чур, убираться и не устраивать дебошей.

– Я не против, – наконец, отвечает оторопевшая Арина.

Конечно, она не забрала машину… Не до того нам было…В салоне автомобиля повисает напряженное молчание. Птичка гладит по голове Марусю и смотрит в окно, на пролетающие пейзажи. Под колесами чавкает подтаявший снег, снежинки кружатся в свете уличных фонарей, как бабочки. Так и мои мысли бегают в голове, как жучки… Точат, точат душу непониманием. Почему? Я хочу прямо сейчас спросить ее, однако понимаю, что время неподходящее. Раскрываю губы, чтобы сказать, но слова умирают во мне, оставшись невысказанными… В горле становится сухо, а на языке расцветает горечь. Маруся капризничает, Арина ее успокаивает, поет ей песенку, гладит по лицу…

Когда мы подъезжаем к дому, малышка засыпает. Мне ничего другого не остается, как взять ее на руки и нести в квартиру.

И все это время я смотрю на Машу. Ну, точно куколка. Розовые пухлые губки, кудрявые волосы… Я все пропустил. Ее первые шаги и слова, первые часы жизни. Все. Арина переживала это в одиночку, справедливо посчитав, что ребенок от случайной партнёрши мне не нужен.

– Спит? – спрашиваю, когда она возвращается из детской.

Вешает в шкаф детскую куртку, а шапку сует в тумбочку.

– Да, спасибо, что поработал носильщиком. Маруська у меня довольно крупная для своего возраста.

– А почему? У нее высокий отец?

Ари заливается краской. Облизывает губы и бормочет, не глядя на меня:

– Да, очень. Ты наелся? Может, приготовить бутерброды или…

– Маша – моя дочь, Ари?

– Филипп, с чего ты взял? Зачем ты завел этот разговор? Мы же только познакомились и… Фил, – судорожно вздыхает она. Скрещивает на груди руки, готовясь мне о чем-то поведать, – Я не дура, Филипп. И видела, как вы с Наташей относитесь друг к другу. Я завтра же съеду отсюда. Считаю, что не имею права лезть в твои чувства. Выбор спутника жизни – одно из самых важных решений и…