Твоя тайная дочь
Шрифт:
Филипп звонит в домофон. Металлическая подъездная дверь со скрипом открывается, впуская нас в объятия дома. Лифт несет вверх, в неизвестность… Я восстанавливаю дыхание и отпускаю ситуацию. Будь что будет…
– Мам, это моя… птичка, – выдыхает, когда в проеме появляется его мама – высокая, стройная женщина с короткой стрижкой и добрыми глазами.
– Ну, Фил… – сиплю я, стыдливо отводя взгляд.
– Мамуль, это Арина, моя невеста и мама Маруси, – спохватывается Филипп, переминаясь с ноги на ногу. – Ари,
– Очень приятно, – выдавливаю я.
Нина Андреевна садится на корточки и сморит на Машу. Долгую минуту ее разглядывает. Касается детской щеки. Поправляет выбившуюся из маленьких пушистых хвостиков прядь. Все это время я не дышу… И не шевелюсь, наблюдая, как моя Маруся вытаскивает из кармана поделку и дарит бабуле.
А потом женщина поднимает лицо, встречаясь со мной взглядом, и шепчет беззвучно:
– Спасибо тебе…
Глава 19.
Глава 19.
Фил.
– Арина, ты, правда, нейрохирург? Это ведь так сложно, – удивленно поднимает брови мамуля, подливая малиновке чай.
В доме тепло… Машуля сидит на руках у папы, а Данька смотрит какой-то дурацкий фильм в зале. Нагруженный какой-то… Сегодня даже без своих обычных подколок обошелся.
– Да, Нина Андреевна, можете считать, что у вас теперь есть семейный невропатолог.
– Ой, как здорово, Ариша, – поддакивает бабуля, отрезая щедрую порцию от домашнего пирога. – Тогда, может быть, ты меня посмотришь? Вот тут у меня болит, – бабуля встает и, скрючившись буквой зю, показывает на область поясницы. И давление скачет, как угорелое. Надо и Ваню к тебе на прием записать. Что нам, старикам надо?
– Для начала обследоваться. Я позвоню вам завтра с работы, Зинаида Никитична, хорошо? Скорее всего, вам нужно будет приехать в отделение.
Ну, Ариша. Настоящий дипломат. А отец-то… Не выпускает Машу из рук, все трогает ее, волосики перебирает, рисует что-то. Идиллия просто…
– Дима, да что ты там рисуешь, сынок? – спохватывается бабушка. – Она же еще маленькая для таких рисунков. О, господи, Нина, погляди, он танки рисует и солдатов.
– Не мешайте, родственники. Да, Марусь? Дедушка сто лет не рисовал, теперь повод появился. Да? Цветок нарисовать? Или дерево?
– Дя, – соглашается Машуля.
– Вот и хорошо. А потом мы с бабушкой все равно дадим по шее твоему папе. Пусть не думает, что мы такие добренькие.
– Да тут и маме надо дать, – вздыхает Арина. – Простите… Просто я… Я ведь уехала в Германию и там поняла, что жду ребенка.
– Ой, ладно, давайте не будем ворошить прошлое, – нервно поднимается с места мама. Уносит грязные тарелки в мойку и выкладывает подаренные нами полезные сладости в большое овальное блюдо.
– Пойду поговорю с Данькой. Что-то он…
– Странный, Филипп, да. Но мы и слова не можем из него вытянуть. Иди, поговори, – кивает бабуля.
Бабуля
Брат сидит на диване, склонив голову. Изредка поднимает ее, отвлекаясь на беготню главных героев на экране.
– Что смотришь? – толкаю его и усаживаюсь рядом.
– Я в полной жопе, Фил. Просто мрак какой-то… – выдыхает он.
– Когда успел? Ты две недели в Питере. Наехал кто-то? На деньги кого-то кинул? Рассказывай, давай.
– Еще в Америке я оформил доверенность на Артема Власова, моего одноклассника. Он помог открыть частное охранное агентство. Ты же знаешь, что я обучался всем этим фишкам телохранителей – восточным единоборствам, борьбе. Отрабатывал быстроту реакции и…
– Малой, хватит себя нахваливать, я и так знаю, что ты у меня крутой. Артем киданул?
– Нет, конечно. Напротив, он так разрекламировал нас, что… – оживляется Данька. Садится удобнее и уже не выглядит таким насупленным. – К моему приезду Тема набрал персонал, снял офис в центре Питера. Сайт классный сделал, на европейский манер. И нам поступил крупный заказ. Бабла отвалили намеренно, но я все испортил… Блять…
Данька снова роняет голову в ладони. Часто дышит и что-то бормочет бессвязно.
– У тебя язык заплетается? Так это тебе к Арине надо на прием. Может, там кровоизлияние или…
– Ты знаешь Воскресенского?
– Александра Владимировича? Ну, слышал. Крупный бизнесмен, олигарх, меценат. Закрытый, ездит за рулем с водителем, но без охраны. Кстати! Ему по статусу она давно положена. Он правильно поступил, что нанял тебя. Данька, ты сам хочешь быть телохранителем? Я был уверен, что ты собирался управлять фирмой, обучать специалистов и обеспечивать кибербезопасность. Ты же учился в Стэнфорде! Ну, не для того ведь, чтобы охранять каких-то толстосумов?
– Нанял, Фил. Не себе, а своей невинной дочурке, – выдавливает брательник.
– Боже… Только не говори, что ты ее этой самой невинности лишил?
– Она сама предложила. – Так ты красавец у нас, каких поискать. – Там долгая история, дело не в этом… Девчонку он хотел отдать одному предпринимателю.
– Как это… отдать? Продать? Насильно выдать замуж?
– Я пока не разобрался, Фил. Но она просит помощи. Просит ее защитить… Если я соглашусь, наеду уже на двоих олигархов…
– Так откажись! Я не хочу хоронить младшего брата, Дань. Тебе не простят, ты же понимаешь?
– Понимаю, – вздыхает Данька.
Блин, неужели успел втюриться в нее? Что делать, не понимаю? Отставлять Данила одного вариться в своей каше не вариант. Но и я на Воскресенского не полезу. Не того я еще полета птица, чтобы бросать вызов таким, как Александр.
– Дань, я подумаю, ладно? Вижу, что ты мучаешься, брат.
– Идем к нашим, – поднимается он с места. – Я теперь все время хожу в майках с длинными рукавами, прячу татухи. Бабуля их боится, – добавляет с улыбкой.
– Как ее зовут? – спрашиваю невзначай.