Твоя заря
Шрифт:
И сейчас еще голова у меня гудит от дороги, от этого напряжения. Пора б ужо и уйти, но Заболотиые не хотят меня отпускать, оставляют ночевать у себя.
– Будем еще ужинать, чем-нибудь снимем вашу усталость,- подбадривает меня хозяйка.
Пока супруги занять! на кухне, я имею возможность на экране телевизора еще раз увидеть мельком показанный фасад Арт Музеума, а за ним на зеленых газонах каменные скульптуры работы неизвестных художников, слышу несколько слов также и о "Славянской Мадонне", и о том, что техника, в которой выполнен портрет, оказалась какойто загадочной, местным специалистам незнакомой, потомуто поврежденный шедевр отправят на реставрацию в Европу или даже в Африку, на родину фаюмских портретов...
Выключив телевизор, где экран уже
Произошел тут случай, который дикостью своей и наглостью вызвал в свое время волну возмущения не только в семьях дипломатов... Миссия давала в тот вечер официальный праздничный прием, а это именно то событие, когда матерям с малолетними детьми приходится особенно хлопотно: надо позаботиться, куда бы на время приема пристроить своих малышей, и чаще всего выходит так, что оказываются они в подобных случаях в квартире у Заболотных. Известно, что у Заболотной душа безотказная, и детей Соня любит, и дети льнут к пей, соседи считают, что у Софьи Ивановны просто врожденный талант воспитательницы. "Кроме того, она у меня еще и философ,шутит по этому поводу Заболотный,- для нее возня с детьми,- это ни более ни менее, как встреча с младшей частью человечества". А впрочем, и самому Заболотному тоже нравится.
что их квартира время от времени превращается как бы в детсадик, шумный, говорливый. Своей детской непосредственностью - вот чем больше всего привлекает моего друга "племя младое", этот предельно искренний, славный народец... Однажды Заболотный говорил мне, что только среди этой бесхитростной публики он по-настоящему и отдыхает душой, выбравшись из дипломатических джунглей, где па каждом шагу подстерегают тебя двуликие янусы, потенциальные отщепенцы, поражающие неожиданности хамелеоновых превращений...
Но поскольку Софье Ивановне в этот вечер тоже надлежало быть внизу на приеме, чтобы вместе с соотечественницами принимать гостей, улыбаясь, как водится, кому полной улыбкой, а кому и полуулыбкой, то детям, приведенным матерями под крышу Заболотных, на какоето время пришлось остаться одним: вот вам игрушки, вот телевизор, пусть в этот вечер он побудет в роли няньки...
Все складывалось хорошо, взрослые развлекались внизу, дети забавлялись наверху, однако после того, как игрушки им надоели, захотелось малышам, выключив свет, поднять металлическую штору - жалюзи, чтобы ^посмотреть из окна этого высотного этажа на вечерний город, каков он отсюда? Знакомая каланча скучно темнела по ту сторону улицы, за ней тянулся куда-то вглубь ландшафт крыш, горы строений, торчали, громоздясь в тесноте, утесы билдингов, ближних и дальних, влекущих своей таинственностью, могучим хаосом - нескончаемые каменные джунгли терялись в темноте, усеянной тут и там множеством одинаковых окон, за которыми полным-полно загадок, ведь за каждым кто-то живет... Ущелья стритов где-то внизу только угадывались, всюду господствовал камень, его застывшее властное однообразие...
Утолив любопытство, забыв о жалюзи, дети вскоре снова вернулись к телевизору и не успели еще усесться перед экраном, подняв веселую возню за места, как вдруг непонятно просвистело что-то над русой головкой самой высокой среди детей Лиды Дударевич... Первая пуля расколола вазу с цветами, стоящую на телевизоре - брызнул во все стороны осколками хрусталь!
– и в ту же секунду свистнуло еще раз - рассыпалось вдребезги стекло фотографии на стене. Что это? Откуда? Младшие еще не успели понять, что происходит, как Лида крикнула им:
"На пол! Ложитесь все!"
И, повалив малышей, сама тоже упала на пол. Считается, что этим Лида спасла и себя и других - именно тем, что первой опомнилась, но растерялась от страха и не то
Когда на тревожные крики отцы и матери вбежали толпой в квартиру Заболотных, жалюзи уже снова были опущены, свет включен, дети, живые и невредимые, сбились на кухне, неестественно возбужденные, почти веселые, хотя у самых маленьких в растерянных глазах еще блестел ужас. Не задерживаясь возле детей, Заболотный тут же бросился к окну и, рывком подняв жалюзи, устремился взглядом в ущелье темноты, поглотившей крыши, едва заметные между утесами билдингов... Побледневший стоял тогда у окна Заболотный и, не прячась, смотрел в ту зловещую пропасть, словно был уверен, что оттуда по нему стрелять не посмеют. Бесчисленное множество крыш, вполне вероятных бойниц - из какой же вели огонь?
"Кирик!" - с отчаянным криком жена мигом очутилась возле пего, резко оттолкнув мужа, дернула шторку, и тяжелые жалюзи с металлическим грохотом потекли вниз.
"Сумасшедший",- лишь теперь испуганно улыбнулась она, прильнув к мужу.
С тех пор так они и живут здесь, зашторенные металлом, словно заблокированные, живут при вечно опущенных жалюзи.
Считается, что детвора отделалась легким испугом, только Лида после этого стала заметно молчаливей, в глазах появилась тоска. Родители даже показали ее психоаналитику, и хотя при обследовании в состоянии ее здоровья не было обнаружено ничего угрожающего, однако молчаливость и печаль в глазах девочки не исчезли, они стали для ЛТкды как бы приметой, так что когда вас теперь знакомят с пей, то непременно добавят: "Это та самая, которая не растерялась, первой во время обстрела сориентировалась, чем и спасла себя и малышей". Девочка как девочка, однако знакомые и незнакомые при встрече почему-то смотрят на нее внимательнее, нежели на других детей. Непонятно даже: почему? Перемен вроде никаких в девочке не произошло, учится нормально, отцу, если он торопится, а мама отсутствует, Лида быстро приготовит его любимый стейк и поможет подобрать галстук в тон - удачно подобранным с участием дочери галстуком Дударевич не преминет потом похвастаться перед коллегами.
Иногда он даже посвящает дочку в свои служебные заботы, потому-то его любимица считает, скажем, что папочку ее следовало бы уже возвести в более высокий дипломатический ранг и что вообще лучше б ему работать "по квоте", ибо там, где он сейчас наращивает стаж, ему приходится очень и очень нелегко. Имеет она определенное представление и об ЮНИСЕФе (Международном фонде помощи детям), которому отдает свою неуемную энергию Заболотный, и Лиде иногда приходит на ум, почему бы и ее папочке не устроиться в этот ЮНИСЕФ, ведь там, по Лидиным наблюдениям, работают самые дружные и веселью люди.
Наиболее чувствительная травма во время обстрела квартиры Заболотпых, пожалуй, была нанесена фотографии, когда-то подаренной Соне ее будущим мужем, увеличенную карточку эту Заболотная, странствуя с мужем по свету, возит с собой всегда. Фронтовой снимок ;!дось тоже украшал их гостиную, да, впрочем, и сейчас он, хоть несколько и продырявлен, все же остается на прежнем месте, сохранив свое первичное весеннее настроение: четверо молодых летчиков в комбинезонах, обнявшись, щурясь от солнца, веселой группой стоят на полевом аэродроме, в свободных позах застыли, утопая по колено в цветущих травах. Засняли ребят, видимо, перед самым их вылетом, щелкнули случайно, когда вот так на минутку остановились они среди пышного разнотравья, статные, молодые, улыбающиеся соколы, и между ними в центре Заболотный, совсем еще юноша. Вид у ребят беззаботный, руки свободно лежат на плечах друг у друга - такая славная получилась группа... Немногие знают, что из них всех судьба пощадила только Заболотпого... Внизу через весь угол фотографии размашистая надпись: "Запомните нас веселыми!" И как раз над той надписью следы пуль.