Ты мое дыхание
Шрифт:
— Сказала, что я твоя невеста.
Никогда в жизни не поднимал руку на женщину и не понимал тех, кто позволял себе подобное, но сейчас очень сильно захотелось это сделать. О браке между нами разговора вообще не было никогда. Да и как это было бы возможно, если Виктория уже находилась замужем?
— А ты не забыла, что муж у тебя уже есть?
Она покачала головой, снисходительно глядя на меня, будто недоумевая, как я не могу понять совершенно простых вещей.
— Ты же знаешь, что мой брак — простая формальность. Мы давно живем отдельно. И я много раз говорила тебе, что готова бросить его в тот же момент, как только ты захочешь. Ты ведь этого хочешь, дорогой?
Сделала шаг ко мне, проводя
— Мне нет до этого никакого дела. Можешь уходить от мужа, если хочешь, но при чем здесь я? Я ведь тоже говорил не раз, что между нами все кончено. И был уверен, что ты поняла.
Она театрально сложила ладони у груди и часто-часто заморгала. Неужели собралась еще и расплакаться? Вряд ли, это ведь испортит совершенный макияж. Такого она точно не допустит. Но чего реально добивается? Ведь не может же на самом деле рассчитывать, что на меня подействуют все эти дешевые уловки?
— Вика, ну мы же с тобой взрослые люди. Зачем ты унижаешься?
Она вздохнула так жалобно и печально, что я почти ей поверил. Но даже если бы все было именно так, как женщина пыталась мне показать, это ничего не меняло. Я действительно оставил все в прошлом. Возможно, был не прав и вообще не следовало связываться с ней. Когда мы познакомились, мне казалось, что это будет короткий, ни к чему не обязывающий роман. И казалось, что она тоже это понимает. Выходит, я ошибся. Жестоко ошибся, еще и вовлек в некрасивые разборки дорогого мне человека.
Осознание этого заставило меня вздрогнуть. Дорогого? Я именно такую оценку только что дал Нике? Когда она успела так сильно меня зацепить?
Я замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. Мы ведь знакомы совсем недавно, всего несколько дней. И я почти ничего не знаю о ней. И дело точно не только в сексе, хотя никто другой не имел на меня такого воздействия, как она. Тогда в чем?
Виктория же мое ошеломление истолковала по-своему, видимо, решив, что я все же проникся ее показательным выступлением. Снова сделала шаг ко мне, предпринимая очередную попытку обнять, и я вдруг подумал о том, что желание выкинуть ее за дверь уже не кажется мне таким уж ужасным. И если она не уберется сама в ближайшую пару минут, я, пожалуй, смогу оправдать собственное намерение свернуть ей шею.
Сдвинул ее в сторону, направляясь в спальню, и бросил на ходу:
— У тебя есть немного времени, пока я одеваюсь. Если, когда вернусь, ты еще будешь здесь, мне придется выставить тебя силой, — и когда ее глаза распахнулись в ужасе, становясь похожи на огромные блюдца, добавил: — Поверь, я очень не хочу этого делать, но ты не оставляешь мне выбора. Постарайся побыстрее исчезнуть и больше не попадаться мне на глаза. И Нике тоже.
Последняя фраза вырвалась сама собой, но я тотчас понял, что сказал ее совершенно правильно. Что-то подсказывало мне, что, потерпев неудачу лично со мной, Виктория может попытаться зайти с другой стороны. А трепать нервы и расстраивать Нику я ей не позволю. Достаточно и того, что она уже успела натворить.
— Эту девчонку Никой зовут? — переспросила женщина, раздражая меня еще больше. — Неужели она правда могла чем-то заинтересовать тебя? Ни за что не поверю!
Я вздохнул, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
— Честно говоря, мне плевать, во что ты веришь, а во что — нет. У тебя три минуты, не больше, — и, больше не глядя на нее, прошел в комнату, захлопывая за собой дверь.
Глава 25
Домой я не поехала. Отошла совсем недалеко от дома Ольшанского и остановилась в небольшом скверике. Мимо куда-то
Нет, я не поверила в слова про невесту. Не таким человеком был Матвей, чтобы развлекаться со мной, если бы и правда собирался жениться. Но то, что пришедшая — не только лишь его знакомая, было очевидно. Так не ведут себя те, у кого нет никаких прав.
А еще эта женщина была красивой. Яркой. Под стать ему. Они наверняка шикарно смотрелись вместе. Пара, увидев которую на улице, хочется обернуться им вслед. И я совсем не была уверена, что, выбери Матвей меня, мы бы с ним производили такое же впечатление.
Я остановилась, как вкопанная, от мысли, что пронзила мое сознание. Если бы он выбрал меня? Выбрал для чего? Все же было понятно с самого начала: для него я — просто интрижка. А он для меня — попытка обрести необходимый опыт перед встречей с Амуром. Только я снова не думала о своих письмах, как и об их адресате. Не думала уже давно, погрузившись в совсем другие мысли и ощущения.
Мне хотелось оказаться на месте этой красивой незнакомки. Она ведь точно отправилась в ванну. Сделала то, на что я не осмелилась. Любовалась им. Смотрела, как струйки воды рисуют узоры на его совершенном теле. Или не только смотрела. Скорее всего, присоединилась к мужчине. А он… вряд ли прогнал ее, ведь перед такой красотой трудно устоять.
Глупо сравнивать себя с кем-то, выискивая в себе недостатки, но и не делать этого я не могла: слишком очевидным был контраст. Вот она уж точно не стала бы покупать книжки про уроки секса. Скорее всего, сама была способна такие уроки давать другим. А у меня даже не хватило мужества остаться и напрямую поговорить с Матвеем. Выяснить все. Дождаться, пока он сам попросит меня уйти. Как страус, спрятала голову в песок, только бы не сталкиваться с проблемой.
От всех этих мыслей на глаза набежали слезы. Я не собиралась плакать на улице, но так тяжело было их удержать. Они слепили, обжигая щеки, душным комом сдавливали горло, мешая дышать, и я не знала, как спастись от этого. И можно ли вообще спастись. Только что начавшиеся «уроки» оказались для меня настолько привлекательными, что это время, отведенное нам, хотелось продлить подольше. Да и вообще, Ольшанский слишком глубоко проник в меня и стал значить так много за столь короткое время, что потерять его так быстро я оказалась совершенно не готова. Больше всего на свете сейчас хотела, чтобы он оказался рядом и сказал что-то такое, от чего вся эта боль просто исчезнет в один миг. И все снова станет хорошо. Хотела — и одновременно понимала, что подобных чудес не бывает. Но стоило лишь подумать об этом, как позади меня, совсем близком раздался голос:
— Ты правда думаешь, что убегать от проблем — это лучшее решение? — от неожиданности я вздрогнула, обернувшись, и встретилась глазами с откровенно сердитым взглядом Матвея. — Удобно, да? Реветь и жалеть себя, вместо того чтобы хотя бы попытаться разобраться во всем.
Почему он злился? И что вообще делал здесь? Я была уверена, что сейчас он с ней, а обо мне даже не вспоминает. А увидев его так близко, не смогла сдержать вздох облегчения. Может быть, они поссорились? Стыдно признаваться в этом, но я была бы рада такому повороту.