Ты – мое наказание
Шрифт:
– Интересные вы городские. Делаете вид, что воспитанные интеллигенты, а на деле тыкаете незнакомым людям. Ко мне на вы, Вадим Викторович. И нет, извиняться я перед вами не буду. Не будете ли вы так любезны, уйти отсюдава?
– Ну, Настенька, око за око, – беру ее одежду и встаю с земли. – Со взрослыми дядями так нельзя. Считаю до трех. Или ты извиняешься, или идешь до дома в нижнем белье.
Впервые ловлю на ее лице растерянность и что-то наподобие страха. Ибо не хрен. Не на того напала, деточка. И нет, играть в доброжелательность с этой соплячкой бессмысленно.
Извинится
– У тебя там что? Трусы рваные или лифчик отсутствует?
И, кажется, я попадаю в цель. Скорее, первое, чем второе. Ну не только же мне позориться.
– Ладно, верну тебе одежду, если в качестве извинений ты предоставишь мне комнату. Ну, скажем, на неделю. Я тебе заплачу. Ну, как ты на это смотришь? – верчу в руке похоронную тряпку, гордо именуемую платьем, не сводя взгляда с Насти.
– Положительно. Положите одежду и ждите меня у моего дома.
– Нет. Так не пойдет. Мне нужны гарантии, Настенька.
– Гарантии? – киваю, еле сдерживая усмешку. – Есть у меня гарантия, держите.
Секунда и она достает руку из воды, демонстрируя мне средний палец.
– Ну, не так, нет. Удачно поплавать.
Удивительно, но я не получаю вслед порцию отборного мата. Идея отправиться в ближайший город и купить вещи не только себе, но и ей, приходит, как только я сажусь в машину. Не в моих правилах покупать женщине одежду. Но тут сам Бог велел.
Я не планировал потратить столько времени. В деревню я возвращаюсь к десяти вечера. Ставлю машину не доезжая до Настиного дома, от греха подальше. С нее станет, закидать ее яйцами или еще чем-нибудь.
Забираю из машины пакеты и направляюсь в старинный и с виду совершенно неухоженный деревянный дом. Напрягает то, что свет в доме не горит. Кто в здравом уме спит в такое время?
До двери без происшествий дойти мне не удается. На меня, в прямом смысле, налетает гусь. И хрен бы там, если бы просто налетел. Падлюка щипает меня за ногу. Машинально ударяю его пакетом, но это его еще больше раззадоривает. Дело запахло жареным. Увы, не жареным гусем. Когда слева меня от меня появляются еще три птицы, я понимаю, что вечер не закончится простым вручением подарков.
– Почему птицы гуляют без намордника? Пшли вон, – замахиваюсь уже другим пакетом на еще одну стаю поменьше, когда они решают меня заклевать.
Дело набирает пренеприятнейшие обороты. Черт знает откуда появляется еще одна кучка. Всегда «мечтал» быть заклеванным гусями. Вот же Падловна! Накаркала!
Мало того, что тварюги щипают за ноги, так еще и подлетают, кусая за все, что попадается. Не хватает еще остаться безглазым.
Вдоволь обкусанный, я наконец понимаю, что руководит этим хором первый самый большой полудурок. Бросаю пакеты и каким-то чудом хватаю главную падлюку за шею и что есть силы давлю заразу. Но завершить удушение предводителя нападения мне не удается, ибо я получаю болезненный удар по голове. Твою душу Настюша…
Глава 3
Глава 3
Козел
Я и раньше знала, что моя любовь к старому тряпью до добра не доведет. Хотя, чего греха таить, дело не в этом. Будь на мне красивое белье без дырок, я бы все равно не посмела пройтись почти в чем мать родила на потеху всей деревне. Был бы дедушка жив, может, еще и решилась. Никакая гадина не посмела бы косо на меня посмотреть и ляпнуть при нем что-нибудь обидное.
А сейчас, когда я одна, всем раздолье потыкать и полить словесно дерьмом. Такого позора я не переживу, ибо, несмотря на показушную храбрость, я та еще слабачка.
Долго находиться в воде не получается. Несмотря на жаркую летнюю погоду, я жутко замерзла. Мерзлячка, как сказала бы моя покойная бабка. Вылезаю из воды и усаживаюсь на траву. Надо было сразу послать гада на все четыре стороны, а не поучать. Дура. Теперь до вечера придется сидеть у озера!
Взгляд как-то сам падает на мои руки. Ну и что, что пальцы в трещинках? Они, черт возьми, серые от грибов, а не от грязи! Не отмываются они просто так! Никогда меня не тревожила мысль о красоте моих рук и ногтей. А сейчас жуть как обидно от его пренебрежительных взглядов, черт возьми. Белоручка хренов!
– Привет, Настюха.
Резко оборачиваюсь на голос известной соседской девчонки. Хотя, какая она девчонка? Девушка уже. Складываю руки, чтобы хоть немного прикрыть грудь в убогом лифчике. Благо трусы не видны.
– Здравствуй.
– Палыч помер, так что можешь не претворяться интеллигентной особой.
Дрянь. Когда же я от всех вас избавлюсь? Хотя, сама виновата. Могла бы уже как пару недель покинуть дом с новоиспеченным папашей.
– Чего тебе надо?
– Денег и богатого мужа.
– Не тут ищешь. Большая черная машина, пасущаяся недалеко от моего дома. Вот туда иди. Мужик с небольшой растительностью на морде. Брюнет. Неприлично богат.
– А он меня уже проигнорил.
– Сочувствую.
– Неискренне. Ты чо тут сидишь?
– Хочу и сижу.
– У тебя одежду стырили? А попросить принести слабо? – ты-то принесешь. – Ну, сиди, жди пока дождик не намочит.
Не вестись на провокации. Не вестись! Смотрю вслед удаляющейся девчонке и хочется выть об безысходности.
Не знаю, сколько по времени я так сижу, но когда в очередной раз сгущаются тучи и начинается дождь, вся моя выдержка исчезает в неизвестном направлении.
Я ни капельки не провидица, но не надо быть ясновидящей, чтобы не понимать, дождь зарядил надолго. Когда становится совсем невозможно сидеть, я все же встаю с земли и иду к дому.
Если никого не встречу, мне несказанно повезет. Только удача явно будет не на моей стороне, кто-нибудь да обязательно выглянет из окна.
Мне почти удается пройти весь путь незамеченной. Но, как назло, почти у самого дома мне на глаза попадается самая гадкая сплетница. Одарив меня красноречивым взглядом, зло бросает: