Ты не мой Boy 2
Шрифт:
Забираю ведёрко с луком. Ухожу подальше…
Бля… Руки теперь будут вонять, хоть мой, хоть не мой.
— Двигайся… — присаживаюсь рядом с салагой.
Повар ставит перед пацаном ведро с картошкой. Парочка картошин, вывалившись, укатывается в проход.
— Давай, поменяемся?
Картошку я умею чистить даже во сне. Дозировка — ведрами.
— Забирай… — равнодушно.
Смотрит в одну точку. Механически чистит лук как картошку, пытаясь пластом снять кожуру.
Рука
Не ну я все понимаю, сам такой. Но есть бульон с человеческой кровью я точно не хочу.
— Э, дружище… Завис?
Опускает взгляд. Разжимает пальцы. Лук и нож падают в ведро.
Сидит, тупит.
— Случилось у тебя чего? — поглядывая на него искоса
— Случилось…
— Что?
— Да что говорить? Случилось и случилось…
— Зря… Может, я — Золотой Рыб. Хоба и разрулю, — вяло пожимаю плечами.
Невесело усмехается.
— Давай уже — вещай.
— Девочка там у меня осталась…
— Ты не одинок в своем горе.
— Мы поссорились. А там кент вокруг нее один землю пашет — старше, на тачке и самое главное — он там, рядом, а я тут.
— Сочувствую. Хорошая девочка?
— Хорошая.
— Дождется. Скоро выхи.
— Скоро выхи. А у меня два наряда на выхи. И телефон комвзвода забрал. И я ебнул с дуру, что она может считать себя свободной, когда ссорились.
— Мда… Опрометчиво! Букет ей закажи. Телефон помнишь ее?
— Ну, конечно.
Оглядываюсь, чтобы никто не смотрел в нашу сторону. Достаю телефон.
— Диктуй!
— Зачем это?..
— Диктуй, говорю, пока я добрый!
Подглядывает, как я в приложении заказываю корзину с пионами, зеленью и фирменным шоколадом.
— У меня нет столько денег, ты что?..
— За счёт Золотой рыбки, успокойся. Что пишем на открытке?
— Не знаю…
— Хм… — зависаю.
Пальцы сами пишут…
«Извини меня, пожалуйста, малыш. Я — кретин… Мыслями я всегда с тобой. Люблю. Очень скучаю…»
Отправляю, оплачиваю…
— Ну вот и всё.
Сложно тебе было, Корниенко, кретин ты ущербный, что-то человеческое написать Полине?
Очень сложно… Я бы и сказать не смог ничего человеческого. Одна была надежда на неё.
— Чего я тебе должен?
— Ничего.
— Как так?
— Ну вот так. Ничего не должен. Лук вот вместо меня почисти. Ненавижу, когда руки им воняют.
— Спасибо… — растерянно смотрит на меня пацан, тянет руку. — Серёга…
— Дэн.
— Обращайся, Дэн, если что.
Разворачиваемся на шорох, поспешно прячу телефон.
Мила.
— Дядя Вася где? — пытливо.
— Ты бы не шарилась по
— Я хочу компот.
Идёт мимо печей, в огромных кастрюлях кипит вода. И на выступающей дугой ручке одной из них висит привязанное вафельные полотенце, свисая в проход. У меня живот сжимается от страха. Нет, она конечно такую кастрюлю не стащит с плиты. Сил не хватит. Да и зачем это ей? Злыдень не дурочка…
Но почему-то рефлекторно встаю, проследить, чтобы прошла нормально. Я мелкий как-то тоже ошпарился…
Мила спотыкается, наступая на картофелину и теряя равновесие, машинально хватается за полотенце. В ужасе срываюсь с места, кастрюля накренивается под ее весом.
Подхватывая за пояс успеваю выдернуть девчонку вверх! Кастрюля с грохотом летит на пол, волна кипятка бьётся об соседние тумбы, пятясь, делаю несколько шагов назад.
Адреналин душит и слепит. Кипяток добегает до моих берцев. Накатывает на носки и отступает, распределяясь ровным слоем по бетонному полу.
Крепко держу Милу за пояс одной рукой, прижимая к себе.
Вот это был бы сейчас пиздец…
На грохот уже бежит повар.
— Охуеть, ты, Дэн… — встаёт ошарашенный Серёга. — Реактивный!
— Корниенко?!.. — выдыхает повар шокированно.
— Это я, дядя Вася, кастрюлю уронила… — пищит Мила, горизонтально вися над местом преступления. — Не Корниенка. Я же пакостная…
— Мать твою… — хватается он за сердце, разглядывая этот весь треш. — Чо та мне нехорошо, пацаны.
— Серёга, за водичкой сбегай! — смотрю на его бледнеющее лицо.
Делает несколько шагов к нашим стульям. Присаживается.
Ставлю Милу на свой табурет.
— Слышишь, фея, вот с голубями нормально было, а это уже звездец. Компотик надо просить на раздаче!
— Я больше не буду, — поджимает губы.
Поднимаю на руки, несу из кухни в столовую. Замочит же валенки свои…
В арке торможу, показывая ей линии стыка двух бетонных плит на полу.
— Вот за эту линию не заходить!
Она обнимает меня за шею. Втыкается губами в ухо.
— А сегодня Поля домой приедет…
Застываю. Не дышу. Внутри взрывается. Вернулась. Вернулась!! Вернулась…
В солнечном сплетении тяжёлый камень..
С улицы в столовую заходит Малышкин.
— Не понял сейчас! — свирепеет его взгляд.
— Не пыли, Алексеич, — выходит повар.
Забирает из моих рук Милу.
— Иди, Корниенко. Молодец. Медаль тебе от меня.
— А можно просто глазунью вместо медали?
— Можно, иди.
Сваливаю чистить картошку. Серёга скашивает на меня взгляд.
— А у тебя тоже что-то случилось, да?