Ты обещала не убегать
Шрифт:
— Я обещал сыну игрушку, — обратился к деду, но тот как будто не расслышал.
Тогда остановился, ощущая, как на пятки наступил один из Ермолаевских здоровяков.
— Да стой ты, наконец, — чуть резче сказал старику. — Сейчас куплю Тиму игрушку и продолжим путь, хорошо?
Дед кивнул, равнодушно указал крайнему охраннику сопроводить нас, а с остальными двинулся дальше.
Монотонно бродя среди стеллажей с товарами, я то и дело смотрел в сторону нужного выхода, ожидая начала посадки на рейс. Тимошка ходил рядом за ручку,
Спустя несколько минут, которые мне показались вечностью, посадка на самолет все же началась: к стойке подошли сотрудники аэропорта, выстроилась длинная и изогнутая в три погибели очередь.
Наклонился к сыну и прошептал:
— Тимош, поиграем?
Малыш с азартом посмотрел на меня, явно готовый повеселиться.
— Видишь впереди много-много людей?
Тимошка кивнул.
— А видишь тетю в голубом плаще с рыжими, как солнышко, волосами? — эта дама бальзаковского возраста была, пожалуй, лучшим и самым ярким ориентиром.
Сын покрутил головой, но потом снова кивнул.
— Отлично! А давай, кто первый до нее добежит? А?
Тимошка тут же сорвался с места и побежал. Дал ему фору и пустился следом, разыгрывая на ходу спектакль для охранника:
— Тимошка, негодник, ты куда побежал?
— Ах, ты, шалунишка! Ну держись!
Не оглядывался и старался не думать, что в этот момент делал бугай, но как только нагнал сына, схватил его на руки и со словами " Догнал. Я тебя догнал" протиснулся в самое начало очереди.
Коронное " У нас бизнес-класс", да и ребенок на руках, тут же потушили восстание отдельных громогласных личностей в очереди и мы смогли практически молниеносно залететь в салон самолета.
Пристегнул сына и, наконец, смог выдохнуть. Одна проблема была позади. Впереди был недолгий перелет и Москва, в которой мне предстояло затеряться с Тимохой ото всех.
Немного перекусив и вдоволь нарисовавшись, малыш забрался ко мне на колени и уснул, а у меня появилось немного времени, чтобы сообразить, что делать дальше.
Варианты с гостиницами отмел сразу: по документам вычислить меня была пара пустяков. Оставался Артур, который уже как год жил в столице и развивал бизнес, заброшенный мной из-за прихоти деда. Да Соболев, телефонный номер которого я хранил по старой памяти в надежде, что когда-нибудь пригодится.
Но, если к первому, в силу образа его жизни, мне не хотелось везти ребенка, то насчет желания второго помочь я сильно сомневался.
— Прорвемся, Тимох, — шепнул в макушку сына, вбирая в себя его сладкий, родной запах, и устремил взгляд в сторону бескрайних облаков под нами.
— Такси! Такси!
Аэропорт Шереметьево встретил нас шумом, суетой и ушлыми таксистами, зазывающими
— Помогать тебе — ругаться с Горским, — ответил отчим Ксюши. — А мне его гнев слишком дорого обходится. Давай так, Тимур, если Коля сам попросит — помогу. Ну а…
Слушать дальше не стал. Его номер стер из памяти телефона, а самого Соболева из нашей жизни.
Листал контакты и думал, к кому еще можно обратиться за помощью, когда телефон в руках ожил, а на экране высветился неизвестный номер.
— Да, — равнодушно ответил на вызов.
— Здравствуй, Тимур! — раздался голос, слышать который у меня не было ни малейшего желания. — Это Лерой.
Я не испытывал к Амирову ненависти. Нет. Все эти годы он служил надежной стеной для Ксюши и сына и мне было за что его благодарить. Если бы не одно но… Мы любили одну женщину. И никто не хотел отступать. Стоило только вспомнить, что он прикасался к Ксюше и, возможно, до сих пор считал ее своей, желание разбить ему нос перевешивало все остальные здравые мысли.
— Слушаю, — вместо приветствия рявкнул в трубку. — Зачем звонишь?
— Да вот решил проверить совсем тупой ты или еще есть надежда, — ехидно ответил Амиров, а я еле сдержался, чтобы не послать его при ребенке.
— Ближе к делу, Амиров.
— Куда ближе-то, Тимур? — усмехнулся Лерой, видимо, сделав для себя определенные выводы. — Коля уверен, что ты сейчас пытаешься сбежать, а я — что через пару часов встречу тебя дома. Рассуди, кто прав?
Его голос бесил и накалял до предела, плюс ко всему был совершенно не кстати.
— Перезвоню, — бросил Амирову и отключился: я был не в том месте и не в том состоянии, чтобы слушать его бред.
— Кушать хочешь? — присел к сыну, чтобы застегнуть тонкую куртку и поправить легкую шапку. Мартовская погода в Москве не обещала тепла и солнца, а одет Тимошка был совершенно неподходяще.
— Да, — согласился малыш, а я не удержался и чмокнул еще в щеку.
После встречи с Ермолаевым он больше не плакал и не кричал, да и вообще держался молодцом. Как будто чувствовал, что для капризов было не время.
— Тогда поехали, — взял пацана за руку и повел к такси. Бродить бесцельно по зданию аэропорта казалось бессмысленным и утомительным. Ребенку требовалась новая теплая одежда и отдых, а мне время, чтобы найти выход.
Не успел толком усадить сына, как телефон вновь завибрировал в кармане.
— Я же сказал, что перезвоню, Амиров, — прижимая телефон плечом к уху, пристегивал Тимоху в автокресле.
— Центральный детский магазин, пожалуйста, — усевшись рядом, бросил уже водителю и перевел внимание к разговору с Амировым.