Ты самый лучший
Шрифт:
Принц внимательно смотрел на ее раскрасневшееся от волнения лицо.
— Вы очень любили ее, правда?
— О да! — пылко воскликнула Гвендолин. — Ее невозможно было не любить. Мама была такой яркой, такой самобытной натурой!..
— И все же родители вашего отца едва не лишили его титула из-за женитьбы на ней?
— Да. Но они недооценили его чувства к ней, а главное, ее. Она настолько обожала отца, что пошла на все, лишь бы не опозорить его. Училась дни и ночи быть истинно английской леди, и к рождению Генри — он старший из нас троих — даже дед признал ее достойной носить имя
Беатрис была натурой сдержанной, она никогда не позволила бы себе рассуждать о таких вещах с посторонним человеком... Хотя принц не совсем посторонний ей человек. Их свадьба должна состояться уже через одиннадцать дней.
А Нараян Бахадур продолжал наблюдать за ней почти с любопытством. Потом снова задал неожиданный вопрос:
— Мне хотелось бы, если не возражаете, узнать, каким был ваш первый брак? Вы ведь не сами выбирали тогда жениха, верно?
Гвендолин моментально побледнела. Первый брак Беатрис. Негодяй Страттфорд. Как же она ненавидела зятя! Да что там ненавидела, ненавидит до сих пор, хоть он погиб больше года назад.
— Мне... мне не хотелось бы говорить об этом, — с трудом выдавила она.
— Могу я из этого сделать вывод, что брак был не очень удачным? — мягко спросил принц.
— Увы, да. Больше чем неудачным.
— И все же, несмотря на это, вы решились приехать сюда, в Непал?
«Как будто у меня был выбор!» — едва не крикнула Гвендолин. Но сдержалась и долго молчала, испытывая такую тяжесть, словно на ее плечах лежала ответственность за счастье половины человечества. Наконец ответила:
— Я просто хотела, чтобы всем было хорошо.
Она знала его неполных двое суток, а он уже лишил ее уверенности в себе и в том, что она делает. Кто она такая сейчас? Не Беатрис, это точно. Но и не Гвен, которой была всю жизнь. Единственное, в чем она была стопроцентно уверена, — это в том, что между нею и принцем Нараяном Бахадуром существует сильнейшее взаимное влечение и что он самый ошеломительный мужчина из всех, встреченных ею.
4
Позднее этим же вечером она лежала в постели в своих апартаментах и невидящими глазами смотрела в потолок. Она не спала. Не могла.
Гвендолин начинала серьезно беспокоиться. Сначала снова и снова проигрывала в уме беседу с принцем, вспоминала свои эмоции, потом в памяти возник разговор с Генри перед самым ее отлетом. Тот пытался предупредить ее о том, что за человек принц Нараян Бахадур.
— Не думай, Гвен, что ты щелкнешь пальцами и он тут же прыгнет через горящее кольцо, как твои прежние воздыхатели.
— Брось, Генри, он всего лишь мужчина!
— Он — наследный принц, а это о многом говорит.
— И все же мужчина.
— Будущий король.
Гвендолин пожала плечами.
— Ну и что? Я не его подданная. Даже если он отдаст приказ, это еще не значит, что я обязана буду выполнять.
Конечно, не обязана, но до свадьбы остается десять дней, а она пока понятия не имеет, как справиться со своей задачей.
Что, если ей удастся заставить принца самого отказаться от брака с ней? Не со мной,
Она не может допустить этой свадьбы!
Даже ради спасения близких?
Гвендолин глубоко вздохнула и закрыла усталые глаза. Она выйдет замуж даже за людоеда, если придется. Но должен же быть какой-то иной выход.
Господи, сделай так, чтобы он был!
И снова Гвендолин проснулась в дурном настроении. Как же она ненавидит ложь и презирает лицемерие! И все же должна провести очередной день, выдавая себя за другого человека, играя, как дурная актриса.
Она с трудом поднялась, кое-как приняла душ, прибавила к своему наряду длинное шелковое покрывало — традиционное для местных женщин — и направилась в крытый дворик, где уже был накрыт завтрак. По пути заглянула в зеркальный пруд и поразилась собственной внешности: бледная, с непривычно короткими, чужими волосами, с темными кругами под глазами. Хороша невеста у принца, нечего сказать!
Ее помощница Рапати завтракала вместе с ней.
— У вас сегодня напряженный день, — сказала она, заглядывая в расписание. — Урок языка, потом истории культуры и религии, потом примерка свадебного наряда...
— Нет!
Рапати подняла глаза.
— Может быть, вам хочется, чтобы ланч состоялся до примерки? — спросила она.
— Нет. Я не хочу самой примерки.
— Но она займет всего три четверти часа.
Гвендолин спрятала лицо в ладони, помассировала виски, надеясь, что головная боль, терзающая ее со вчерашнего дня, все же отступит.
— Я просто... просто хочу... Не понимаю, почему нельзя перенести примерку на другой день?
Но что толку жаловаться? Рапати не составляла расписания и не властна его изменить.
Однако молодая помощница нахмурилась, ощущая свою ответственность.
— Вы хотите, чтобы я сообщила об этом его высочеству, леди Беатрис? Желаете обсудить это с ним?
Гвендолин обвела глазами дворик, вдохнула влажный, уже жаркий, несмотря на ранний час, воздух. Поговорить с принцем? О свадебном наряде? Прямо сейчас, перед встречей с его неприятной родственницей, ее наставницей? Она молча покачала головой. Уступила в очередной раз. Принц выиграл еще одно очко.
Гвендолин пережила тягостный языковый урок. Потом, к счастью, госпожа Ранита достала карту страны, и они полчаса просидели над ней, изучая высокогорный рельеф.
Внезапно она отложила карту и спросила:
— А что вы знаете о нашей традиционной свадьбе, леди Беатрис?
— Боюсь, что ничего, — ответила Гвендолин, удивляясь резкой смене темы. География интересовала ее значительно больше, чем обычаи маленькой азиатской страны.
— А стоило бы знать, — строго сказала госпожа Ранита. — Церемония, как правило, продолжается пять дней. Естественно, у тех, кто может себе это позволить. Ваша же, возможно, продлится неделю. Каждый день вы будете получать все новые и новые дары от Нараяна Бахадура — золотые украшения, драгоценные камни, бесценные шелка. А в заключительный день вас внесут в храм на огромном, диаметром в три метра подносе, заваленном подарками принца.