Ты самый лучший
Шрифт:
Гвендолин почувствовала, как ее затошнило. Какая ужасная перспектива — быть поданной на блюде, словно рождественская индейка.
— Вы очень счастливая женщина, леди Беатрис, — заявила госпожа Ранита.
В этот момент послышался приглушенный звук голосов. Гвендолин обернулась и увидела, как ее помощницы почтительно кланяются принцу. Его появление, прервавшее неприятную беседу, показалось ей даром небес.
— Доброе утро, — произнесла госпожа Ранита, немедленно поднимаясь на ноги.
— Как проходят ваши уроки? — спросил принц, приближаясь к двум
— Хорошо, — натянуто ответила госпожа Ранита. — Мы уже закончили.
— Вот и прекрасно. Значит, я могу украсть мою невесту. — Нараян Бахадур наклонился, легко поцеловал ее в щеку и махнул троюродной сестре рукой в знак того, что она свободна. Потом взглянул на Гвендолин. — Вам понравились сегодняшние занятия?
Она внимательно вгляделась в его лицо. Интересно, слышал ли он, о чем они говорили перед его появлением?
— Да, все прошло гладко. Госпожа Ранита очень знающая женщина.
— Да, очень, — согласился он. — Но временами немного церемонная. — Поколебался мгновение, потом продолжил: — Мне показалось, вы говорили о свадебных обычаях.
Значит, все же слышал.
— Да. Она описывала мне церемонию. Должна признаться, она показалась мне немного... странной.
— Странной? Что именно показалось вам странным?
— То, что невесту вносят в храм на блюде, заваленном золотом и драгоценностями, словно... рождественскую индейку подают.
Он засмеялся хрипловатым сексуальным смешком.
— Несколько отличается от бракосочетания в традиционном белом платье с фатой, правда?
Принц веселился вовсю. Его забавляло, что она решила во что бы то ни стало придерживаться выбранной роли.
Конечно, он с самого начала знал, что она Гвендолин, с того момента, как увидел ее на трапе самолета, и все же решил подыграть ей, посмотреть, как далеко отважится она зайти в своем обмане. Он слышал, что она трудная женщина — энергичная, независимая, — и его покорил ее пыл. Да, она настоящий игрок. Но ведь и он тоже. Что ж, ладно, он готов сыграть в ее игру. И победить.
И вот сейчас, глядя на нее, Нараян Бахадур в душе надеялся, что она окажет ему достойное сопротивление. Обычно женщины падали к его ногам, стоило ему только бровью повести. Они были слишком... доступны. Но Гвендолин совсем не такая. И ему это нравилось.
Сам факт, что она решилась приехать в его страну и пытается играть с ним в опасную игру, впечатлял. Смелость — отличное качество. Слишком многие идут на все, лишь бы прожить жизнь без риска.
— Не отправиться ли нам на примерку свадебного наряда? — спросил он и даже немного устыдился своего тайного удовольствия от этой игры.
Принц сразу заметил, что при словах «свадебный наряд» Гвендолин напряглась, и едва не расхохотался.
— Вы хотите сопровождать меня?
— Почему бы нет? — ответил он, пожав плечами.
Она лихорадочно облизнула губы. Прелестные губы, в очередной раз отметил Нараян Бахадур, любуясь ее волнением.
— А разве так полагается? — спросила Гвендолин, но не стала дожидаться ответа. — Мне почему-то кажется, что здесь это не принято.
— Нет, вы все поняли правильно.
Она подождала дальнейшего объяснения, но его не последовало.
— Но разве вы... я имею в виду... вы, как наследный принц... я считала вас более верным традициям, — окончательно запутавшись в словах, с трудом закончила Гвендолин.
Как интересно было наблюдать за ее смятением и внутренней борьбой. Гвендолин Пендерлинк прибыла сюда, полагая, что сможет контролировать ситуацию. Сделает так и этак, и все пойдет по ее плану.
Но ничто в жизни не происходит точно по плану. Так начинается игра.
— Увы, — вздохнул Нараян Бахадур, — я не самый верный приверженец традиций из принцев. Мне довелось много путешествовать, подолгу жить за границей. Надеюсь, вы не очень разочарованы?
Он вел ее по коридорам дворца, кожей ощущая ее взгляд. Гвендолин напряженно думала, но никак не могла прийти ни к какому определенному выводу.
Потому что не знала его.
Нараян Бахадур внутренне улыбнулся. Она ему нравилась, очень нравилась. Давно, хотя он тоже не знал ее. Но в высшей степени ценил то, что видел, и восхищался ею. Знал, что она старшая дочь покойного лорда Пендерлинка, которая решительно отказывается выходить замуж. Он был наслышан о ее эскападах, о проблемах, зачастую создаваемых ею для своих дяди и тети, которым приходилось заминать скандальные истории. Но, кроме того, он еще слышал и о том, что она любит свою семью, глубоко предана ей, хотя и не собирается ставить крест на своей жизни, лишь бы доставить им удовольствие.
Как и Гвендолин, принц тоже не вел монашеский образ жизни. Он встречался со многими женщинами, но никогда не беспокоился о женитьбе. Знал, конечно, что в один прекрасный день ему придется вступить в брак, поскольку он является наследником престола и обязан в свою очередь иметь наследников. Будущая жена должна быть нежной, любящей, верной, покорной, и ему представлялась тихая непальская женщина. Но после покушения на его жизнь требования к будущей супруге изменились.
Теперь ему нужно было нечто большее, чем просто покорная жена. Он нуждался в женщине, которая будет смотреть жизни прямо в лицо, умной, смелой и с хорошим чувством юмора...
Они оказались наконец в западном крыле дворца, и принц распахнул перед ней дверь современного ателье. Посередине огромного светлого зала находилось возвышение, а кругом были развешаны многочисленные зеркала.
Из второй двери появилась высокая, в высшей степени элегантная женщина, поклонилась принцу и повернулась к Гвендолин.
— Миледи, — произнесла она, улыбаясь, — для меня большая честь встретиться с вами и еще большая — сделать для вас свадебный наряд. Вы, наверное, очень волнуетесь?