Ты теперь мой враг
Шрифт:
Я не понимаю, сколько времени проходит, всё тело немеет, у горла стоит ком, даже слёзы, кажется, заканчиваются, чувствую, как дрожу, но как загипнотизированная продолжаю смотреть на пламя и обязательно хочу проснуться.
Потому что это же дурацкий сон. По-другому и быть не может.
За забор не пускают, появляется полиция, пожарные, территорию огораживают красно-белой лентой, толпу разгоняют, но никто не уходит, все по-прежнему здесь, лишь скорая не торопится. Где же она?
Они же напутали, его можно спасти, сейчас
В груди что-то колет, становится трудно дышать. Вдох-выдох. Вдох.
Я больше не выкрикиваю имя любимого мужчины. И больше не пытаюсь убедить окружающих, что он не мог меня оставить. Просто стою и смотрю, как пожарные справляются с огнем, который перекинулся ещё и на соседний автомобиль, я теперь шепчу имя, тихо, одними губами, хватка на плечах ослабевает, но совсем не исчезает, возле второго автомобиля причитает мужчина. Хозяин этой бездушной железки сокрушается, что он лишился машины.
Он — машины.
Я — любимого.
«Погиб… погиб… погиб…»
Медленно оглядываюсь, в ушах нарастает гул, он давит, неприятно отзываясь эхом внутри, и затихает, я теперь не слышу звуков совсем, все движения вокруг как в кино на замедленной кинопленке, такие глупые лица, им просто любопытно, зеваки. Я наклоняю голову, вот тот снимает на телефон, девушка качает головой, она как будто расстроена, но я же вижу, ей плевать, кто там лежит. Она уже завтра забудет, что сегодня видела. В памяти останется только то, как горел кусок металла. Люди лениво переговариваются, кто-то охает и закрывает рот рукой, кто-то просто стоит, собирая сплетни.
Никого не пускают, проход закрыт.
Я оборачиваюсь к парковке на другой стороне, там моя машина, там телефон, там я ещё считала, что выход есть и всё будет хорошо. Потому что он мне обещал.
Иду обратно через дорогу, против зевак, против «шерсти».
Лица, лица, лица.
На кого-то наталкиваюсь, на меня смотрят испуганно, но мне плевать, я ступаю на проезжую часть и делаю шаг. Одна её часть сейчас перекрыта, а по второй, дальней, в другое время односторонней, теперь в обе стороны едут по своим делам те, у кого сегодня ничего не случилось.
Пока иду, отмечаю, что им должно быть тесно, одна полоса узкая для двустороннего, но это ничего, они разъедутся. Надо посчитать сколько шагов. Я оказываюсь на проезжей части: один, два, три, четвертый довести до конца не успеваю, тут же чувствую скрежет тормозов, снова раздражающий сигнал и отборный мат.
Вот теперь четыре.
Со спины доносится гомон:
— Вон она, кажется, эта девушка.
— Может сестра?
Пять.
— Или жена.
— Она сможет его опознать? — слышу мужской голос.
Шесть.
— Успокоится
— Я читала про них, это фиктивный брак, ей нужно было задержаться в городе.
— Да у них даже фамилии разные, он, видимо, не разрешил брать его.
— Хорошо, что у них деток нет. С такой мамашей…
Эти глупые идиотки продолжают кудахтать.
Семь, восемь, девять.
— Это Лика Новак, его бывшая, она ему изменила, и он её бросил.
Он меня бросил. Бросил.
Теперь по-настоящему.
А я так и не сказала, как сильно его до сих пор люблю.
Десять.
Я всё-таки опоздала.
Больше не могу идти, медленно опускаюсь на асфальт посреди дороги, прямо на коленки, вожу по пыльному нагретому покрытию руками, и кажется, кричу, а потом закрываю лицо ладонями, размазываю слёзы, забираюсь пальцами в волосы. Слышу вой сирены, кто-то рядом говорит, что это скорая, берёт меня за плечи, может быть даже прижимает к себе, но я сейчас не уверена.
Полчаса ехали.
Наконец-то. Почему они так долго?
Они же его спасут?
Но тут же слышу то, что не оставляет надежд:
— Мужчине уже не помочь, девушку осмотрите.
Бред, мне не нужна помощь.
Откуда это ужасный звон?
Голова наливается тяжестью, тело свинцом, всё вокруг темнеет, и я падаю в темноту.
Глава 38
Тяжесть во всём теле сковывает и не даёт пошевелиться, бездна не отпускает, перед глазами нечёткие формы, они меняют очертания и расплываются, я какое-то время так и нахожусь в этом пограничном состоянии. Иногда мне слышатся какие-то голоса, эхом, на повторе. Так хочется, чтобы они замолчали. Это невыносимо.
Сколько времени проходит понятия не имею, я то прихожу в себя, то снова пропадаю в неизвестности. И когда, открыв, глаза, вижу комнату, залитую ярким солнечным светом, сажусь на кровати и оглядываюсь.
Стены, выкрашенные мятной краской, характерный запах и капельница рядом. Догадываюсь, что нахожусь в больнице. Медсестра входит как раз в тот момент, когда я пытаюсь подняться с кровати, она говорит, что я пока что слишком слаба, но я уверяю, что со мной полный порядок. И я совершенно не слабая. Сильная я.
Сильная.
Порция воспоминаний тут же заполняет новой волной, и я зажмуриваюсь, что есть сил.
Всё ещё на что-то надеюсь, иначе зачем спрашиваю, доставляли ли со мной в один день мужчину? Но медсестра смотрит непонимающе, говорит, такого не поступало. А вскоре появляется и врач. Оказывается, я проспала, благодаря медикаментам, два дня.
И так и не придя в себя, но подписав необходимые документы, вскоре выхожу из больницы.
В кармане платья ключи от машины, в руках — папка с выпиской.