Ты теперь мой враг
Шрифт:
— И ты решил его подставить в последний раз, так? — глаза начинает щипать, но мне вообще плевать, к чему надевать маску, пусть видит, что он натворил.
— Нет, не так. Я должен рассказать тебе всё с самого начала.
— С удовольствием послушаю, — не перестаю хмуриться.
Глеб переводит взгляд в сторону реки, потом смотрит наверх, отсюда виднеются разрушенные пожаром постройки. Слежу за его взглядом, терпеливо жду, и когда он возвращает внимание мне, тело сковывает оцепенение, потому что теперь в его глазах холод. Леденящий, окутывающий подбирающейся опасностью. И хоть на улице довольно тепло, возникает желание обхватить себя за плечи.
— Я ненавидел его задолго до знакомства с тобой, — начинает говорить Глеб. Я понимаю, что имя Демида звучать будет, но даже простое упоминание отзывается тяжестью в груди. Вряд ли я когда-нибудь смогу прийти в себя, и спокойно реагировать тоже не получится. Закрываю глаза: секунда, две, три, открываю. Слушать дальше я готова. Смириться с утратой —
Давай, Глеб. Бей по самому больному.
И он продолжает, снова поймав мой взгляд:
— Он об этом даже понятия не имел. Хочешь всей правды? Да к чёрту, — качает головой Астахов, сдаётся.
Как будто он всё ещё решал, как увильнуть, как вырулить, оставшись в прежнем статусе, но сейчас приходится смириться. Мой взгляд он расценивает верно. И теперь принимается рассказывать, почти не прерываясь.
— Давным-давно, лет семь назад, я полюбил девушку, — усмехается он. — Долго за ней ухаживал и добился. Планы строил, предложение сделал. Но после вместе мы пробыли не много, так вышло, что девушка отдала предпочтение другому, нет, не влюбилась, просто он был состоятелен, а я — нет. У меня за спиной только зарождающийся бизнес, а у него влиятельный отец и связи. Догадываешься о ком я?
Глеб не дожидается ответа, он просто выговаривается.
— Ладно, сейчас всё сама поймёшь. Скорее в отместку, что тоже чего-то стою, я ввязываюсь в проект, тогда только начинал заниматься реставрацией, а тут билет в выгодные акции, к тому же, победителю полагался приз — поддержка бизнеса от крупных партнеров и участие в проекте с архитектором города. Можно было неплохо продвинуться, на кону деньги огромные. Я подал документы, ночами не спал, вынашивал идею, продумывая всё до мелочей. Уверен был, что проект у меня в кармане, представлял лицо девушки, когда она узнает, что победил я. Но так вышло, что одним из организаторов мероприятия оказался Бронский-старший. Негласным, но имеющим связи. Цирк устроили, Юдин присутствовал, ажиотаж создали вокруг проекта, зрелище, а победил сыночек Бронского: бизнесмена, строительный бизнес которого полностью контролирует администрация и имеет с этого неплохой процент. Интересно, почему же лавры достались Демиду? — ухмыляется Глеб, но я возражаю на его сарказм:
— Потому что он талантлив.
Мысленно отмечаю, что упоминаю его в настоящем, не могу в прошлом, ещё не желаю принимать действительность. Точно знаю, что мой бывший муж продвинулся не только благодаря связям. Я видела его проекты, я знаю, сколько сил он в них сложил. И пусть иногда занимался деятельностью не совсем законной с подачи отца, но в его дизайнерских качествах сомнений нет. Астахов на это лишь головой качает.
— С такой финансовой поддержкой и с такими связями удивителен был бы другой исход, вот только узнал я об этом, когда уже вложил всё, что у меня было. И ладно бы кто другой, но меня обошёл именно он. Как понимаешь, моя ненависть теперь только росла. Зато во время подготовки к проекту, я познакомился с интересным человеком, с которым мы начали активно заниматься восстановлением старинных вещей: мебель, самовары, я тебе рассказывал, — поясняет Глеб и я киваю, — оказалось, он родом из Сафроновского. Вот и затянул меня туда, сам к тому времени переехал, но знакомые остались, очень много вещиц мы получали именно оттуда. Примерно в это же время появились слухи, что район, который и так уже наполовину расселён, хотят стереть с лица земли, потому что терпение верхов на исходе, договориться с теми, кто остался, не выходит. Людей буквально выживают. Сначала предлагали за копейки землю выкупить, и кто-то благоразумно согласился, а тех, кто остались чем только не запугивали. Но эти идейные глупцы не давали добро. Как будто они не понимали, чем их война закончится. Фамилии, от которых поступали угрозы, звучали уже знакомые, я любопытства ради приходил не некоторые встречи жителей, вливался к ним. Я сначала просто наблюдал, слушал. Слухи, что есть некая управа на Юдина, были, но конкретики — нет. Никто ничего не знал.
Глеб замолкает, я чувствую, к чему мы подбираемся, замираю, и Астахов продолжает говорить:
— История, как говорится, ходила уже лет пятнадцать и приобретала разные формы, пока не затихла. Якобы ещё на заре своей карьеры Мирослав пытался отхапать землю, но тогда, ещё по неопытности, не всё предусмотрел. По рассказам, у него был помощник в администрации, с которым они рассорились, и в итоге разошлись, а этот парень успел провернуть сделку, он сам проживал в том районе, и вроде как подговорил жильцов, уж не знаю, сколько вложил средств, но выкупил некоторые земли в самом центре, опередил. Юдин же не всё проверив, подписал важный документ, присвоив земли, которые, как считал, принадлежат тем, кто без вопросов был согласен их продать, кого запугивал. Он и не собирался церемонится, поэтому просто оформил бумаги, решил вопрос во всех структурах, заверив, что проблем не будет, он всё уладил. И в итоге очень удивился, что право собственности не у них, выяснил он это на последнем этапе, в то время порядка в таких вещах не было. Полномочиями он уже тогда обладал немалыми, бардак в структурах в то былое время позволял подмахнуть документы, вот только мешало одно «но» — бывший товарищ, в
Если вначале рассказа Астахов посматривает по сторонам, то сейчас уже не сводит с меня взгляда, а у меня к горлу подкатывает ком, мне кажется, что я вот-вот в обморок рухну, но просто права на это не имею, не дослушав. Поэтому продолжаю стойко выдерживать натиск фактов, к этому времени прекрасно понимая, кто был тем самым помощником Юдина.
— Но я забежал вперед, — усмехается Глеб, закрывает глаза, трёт переносицу, я скрещиваю руки на груди, всё больше закрываясь, Астахов всё равно продолжит, а я так и не могу прийти в себя. — Я должен пояснить один момент. Та девушка, которая от меня ушла, довольно быстро стала Демиду неинтересна. Они и пробыли вместе несколько месяцев, вышвырнул он её легко и просто, ты знаешь, как он умеет, — больно царапает правдой Глеб. — И она, конечно, потом ко мне прибежала, но я не принял. Со временем оказалось, чувства к девушке прошли, а ненависть к Бронскому осталась. Вот так бывает.
— И как всё это оказалось у тебя? — нетерпеливо задаю вопрос, пока ещё не понимая, зачем мне история про былую любовь Глеба.
Астахов догадывается, о чём говорю.
— Я продолжу, — усмехается он. — Не спеши, Лика. Это важно. В общем, с девушкой дела я решил, и, быть может, я оставил бы затею поквитаться с Демидом, миру показать, чего стою, и хоть история с этим районом мне была интересна, но я пока что не знал, что с ней делать, к тому же бизнес начал приносить результаты, но однажды я знакомлюсь с другой милой девушкой. Представляешь, такая ирония, меня она тоже бросает, причем когда я подвожу её к старой хрущевке, где она проживала, — говорит Глеб, усмехаясь, и я снова слышу в его словах контекст. — Представляешь, подъезжаем к обшарпанному дому после свидания, а во дворе стоит огромный чёрный джип, как нелепость по ошибке оказавшаяся в чужом мире, ты бы видела глаза моей девушки, когда этот мажор выходил из машины, и когда у подъезда свою возлюбленную целовал. — Глеб нервно смеется. — Моя иномарка хоть и немалых денег стоила, а против этого джипа, конечно, шансов не имела. Девушка, вот эта, которая далеко не принцесса с приданным, мне заявила, что вот таким нужно быть, чтобы к ней подкатывать, нет, на этот раз чувств у меня не было, интересовало меня только её тело, но самолюбие было задето. Потому что дело было не только в её отказе. Догадалась, кому джип принадлежал?
Молчу, прекрасно понимая, что речь про Бронского. И что хрущёвка наша. Там, где мы с Маленой квартиру снимали. Глеб словно читает мои мысли.
— А кто девушка, догадалась? — снова усмехается. И даже не подозревает, что мне уже рассказала Оксана. Я даже не пытаюсь подавить волну гнева. Но Астахов, как будто не замечает моего состояния, он продолжает свой рассказ, и я радуюсь, что мы на свежем воздухе, потому что лишь порывы ветра порой приводят меня в чувства.
— Ладно, не суть. Как там ты говоришь, чтобы стать успешным, ты должен хотеть результата, так же как дышать. Не просто лениво ждать удачи, а понимать, насколько необходимо выполнить поставленную задачу. Невыполнение лишает воздуха, необходимого для жизни. Да, Лика, я помню твои лекции. И говорил тогда правду, ты меня здорово зацепила с первого взгляда. Я очень многого добился за короткий срок, и Бронского можно поблагодарить даже за то, кем я стал, — Глеб делает паузу и понижает тон: — Но я, выходит, неблагодарный.
Он ещё гипнотизирует меня взглядом какое-то время. Я не выдерживаю, резко подхожу к парапету, опираюсь локтями, берусь за голову. Невыносимо.
Глеб какое-то время молчит, а я привожу мысли в порядок.
— Хочешь узнать, почему подстроил нашу с тобой встречу?
На этих словах я резко оборачиваюсь. Очень хочу. И даже не совсем верю своим ушам. После рассказа Глеба я примерно представляю, что знакомится он со мной не случайно, но откровений даже в этом не ожидаю. Но как выясню позже, всё слишком связано. Клубок один. А вот ниточек действительно много. И они связаны между собой.