Ты, я и другие
Шрифт:
Выйдя из лифта, я делаю то, что сделал бы любой мужчина на моем месте. Звоню Эмме.
Когда я еду в Вейбридж в ожидании второго за день скандала, я уже спокоен. После сандвича со стейком, который ждал меня в Белом Доме, после расслабляющего массажа – чтобы снять стресс, после секса – да, я спокоен. Бурное времяпрепровождение лишило меня физических сил, но помогло прийти в себя. В душе пусто. Достаточно пусто для того, чтобы снимать напряжение сексом, когда все идет к чертовой
Приходит сообщение от Мэтта: «Позвони мне. Немедленно».
Через блютуз набираю номер.
Он снимает трубку практически сразу:
– Наконец! Где тебя носило?
– Я отказываюсь давать показания на том основании, что это определенно нанесет мне ущерб.
– Ладно… Мне надо ввести тебя в курс событий. Адам?
– Слушаю.
– Ну, отставку мы не получили. – Он вздыхает. – Но встреча прошла трудно. И от твоих услуг они отказались.
Я молчу.
– Ты где, спрашиваю? Надо увидеться.
– Не выйдет. Я в пяти минутах от Вейбриджа. У меня встреча с Бет. Не знаю, когда освобожусь.
– Тогда с утра в «Старбаксе»? Вместе позавтракаем. Нам действительно нужно поговорить.
– Полагаю, ты сказал уже достаточно.
– Адам, может, хватит сердиться? О деле подумай, у нас в бизнесе прореха! Задницу свою подними, наконец!
Не вижу смысла отвечать. Поведение Мэтта бесит – даже если он прав. Наверное, именно оттого, что он прав.
– Семь тридцать утра в «Старбаксе». Включай пропеллер и несись, как Карлсон.
Телефон щелкает, разъединяясь, и я не могу сдержать улыбку от его попытки разрядить напряжение шуткой. Через секунду улыбка тает; я сворачиваю на проездную дорожку к зданию, которое было моим ненаглядным домом. Похоже, что теперь это ненаглядный дом Бет.
Она отвечает на звонок так быстро, что я не успеваю собраться с мыслями.
– Привет.
Бет пропускает меня внутрь.
Она выглядит хорошо. Легкий макияж: чуть подведены глаза, губы покрыты блеском, на скулах – немного румян. На ней джинсы в обтяжку, блуза; все это сидит на Бет прекрасно.
– Никогда не знал, – говорю я, когда она забирает мой пиджак.
– Не знал что?
Я киваю на стену:
– Что ты не любишь хрен.
Она пожимает плечами:
– Теперь знаешь.
Мы заходим в кухню.
– Вина?
– Нет, спасибо. Кофе, если можно.
На стене старое фото: мы с Бет на лыжной прогулке. Улыбки на лицах и столько любви в глазах, что это как удар наотмашь.
Она включает чайник, достает две кружки. Обычная сцена. Я по ней соскучился? Секс средь бела дня, которого у меня было завались в последние месяцы, вылетает из памяти, когда я смотрю на наше с Бет фото, и мы вдвоем в кухне, и она делает мне кофе.
Она спрашивает:
– Как ты?
– Нормально.
Она молча пожимает плечами. Протягивает мне кружку, наливает себе зеленого чая и садится напротив в уголке. Я ищу ее взгляд.
– Бет, я… – Тянусь к ней. Она отдергивает руку. – Пожалуйста. Мне нужно объяснить.
– Я забыла положить тебе сахар.
Она подходит к шкафу, достает сахарницу и протягивает ее мне вместе с чайной ложкой.
– Мег связывалась с тобой на этой неделе?
– Нет. Я… Слушай, я понимаю, что без толку говорить, что вот так случилось, но это правда! Она сама подошла. Да, я ее не остановил, а следовало. Зря я этого не сделал и себя не одернул зря. Мне жаль. Лучше бы мы просто были с тобой вместе… здесь…
Я произношу все это, стараясь выгнать из головы мысли о сегодняшнем дневном безумстве. Я здесь, я здесь ради Бет, ради разговора с ней. Для того чтобы она меня выслушала наконец. Не имею представления, что собираюсь сказать, – но знаю совершенно точно: здесь и сейчас, именно в этот момент, я готов произнести любую ложь, если потребуется, чтобы сохранить наш брак.
Бет смотрит в пол.
– У Мег скоро экзамены, не забудь.
– Ну, Бет! Это же секс, просто секс, ничего больше. Ты и я, мы…
Бет по-прежнему рассматривает плитки пола. У нее сейчас такой вид, словно в горле застрял мяч для гольфа.
Я беспомощно пожимаю плечами:
– Секс, ничего больше… Ты больше не хотела меня.
Хватаю себя за язык. Последняя фраза была явно лишней: Бет может решить, что я пытаюсь в чем-то обвинить ее.
Она поднимает глаза.
– Нам надо обсудить детали. Теперь, когда мы порознь… Я не хочу терять дом.
О господи. Я давлюсь кофе.
– Только поэтому мы и встретились? Только это тебя и интересует? Мой бумажник и дом?
– Ты сам отсюда ушел! И сожительствуешь со своей шлюшкой!
– Я не сожительствую с ней. И не живу. Я живу у Бена. А отсюда меня выкинула ты.
Не время защищать честь Эммы.
– Я не хочу слушать объяснения. – Бет внезапно встает, рука на бедре.
– Ты не хочешь слушать сейчас? Или вообще никогда? Нам придется друг друга выслушать. Мы не можем делать вид, что ничего не произошло, и просто говорить о расходах!
– Почему нет? – Она наконец смотрит на меня в упор.
Внезапно меня одолевают усталость и безнадежность:
– У нас разлад, Бет. Знаю, что виноват я, но, пожалуйста…
– Адам, ты ведь все еще с той женщиной?
Обе руки уперты в бедра. Она хочет сказать, что пока Эмма не исчезла с горизонта, все разговоры бессмысленны.
Я вспоминаю сегодняшний секс, прикидываю, не соврать ли, и решаю этого не делать.
– Смотря что ты имеешь в виду. Но, полагаю, ответ – да, я по-прежнему встречаюсь с Эммой.