Тяжело найти, легко потерять и невозможно забить
Шрифт:
Зато грязь и пыль мистическим образом оседали везде, как мы ни старались не сидеть с краю, у борта. Долбанное магическое средневековье, блин. Человек, конечно, привыкает ко всему и перестает замечать даже крупные неудобства — но я с удовольствием опять отвык. Ничего, вот обеспечу избыток мана-топлива на основе ебонита — и мир сам изменится как миленький. Можно как угодно к Карлу Марксу относится — но научные наблюдения он сделал верные: изменения экономики меняют мир, а экономику меняют новые средства производства. Как только они становятся широко доступны.
…Не думать о делах решительно не
Нагло? Быть может. Но я все-таки правитель пусть маленького, но суверенного государства и умудрился стать некоторой дипломатической величиной между гномами, рыцарями и горцами. Теперь вот и маги из Академии подтянутся… или нет. В любом случае, у меня действительно есть серьезные возможности повлиять на развитие здешней цивилизации. И ответственность за то же. Кстати, об ответственности.
— Мариэлла и Рауш! — я звучно хлопнул себя по лбу. — Первая так и не показалась, а кот от меня явно стал прятаться после того, как его слегка распушил. В итоге… просто забыл про них.
Н-да, великий политик, вершитель судеб мира. Давненько со мной не случалось такой лажи на ровном месте!
— Не переживай, уж эти двое точно не пропадут, — фыркнула развеселившаяся джинья. — В крепости они решили остаться, что тут гадать. Или, может, наоборот дикарем пожить в горах — лето же. Еда прямо на земле и на деревьях растет. В любом случае, когда бригадир будет передавать дела — про эту парочку обязательно упомянет, случайно их не прихлопнут.
— Успокоила, — подумав, согласился я.
В конце концов, оба взрослые. А по самостоятельности еще и фору мне могут дать. Пусть их.
Под своды северных ворот Ордэра мы вошли уже перед самым закатом. Пока то да сё, пока дошли — над городом раскинулась летняя ночь. Загадочно мерцали газовые фонари, а народу на улицах хоть и поубавилось — все равно оставалось прилично. Прогуливались парочки, часть ресторанов и кафешек вынесли стулья и столы прямо на брусчатку перед заведениями, расставив дополнительное освещение, поблескивали латы рыцарей идущих на дежурство или возвращающихся с него.
Дирижабль уже давно покинул небо над полисом, но разумные продолжали о нем судачить, мешая крупицы правды с небылицами да выдумками. Я только покачал головой, услышав мнение, что винты на воздушном корабле мол для управления и поворотов — малы, чтоб по небу такую махину двигать. А на самом деле внутри две тыщи джиннов упираются в переборки корпуса и толкают — вот он и летит!
Второй темой служили работы в Треугольники, конечно же. Одни говоруны хвастались, что написали всем родственникам продавать и бросать все и ехать устраиваться жить на земли мечты — где будет та же справедливость, что царит в крепости. Другие уверяли, что инфраструктурный проект не к добру — и скверные однажды соберутся и ка-ак покажут наглецам, посягнувшим на их земли. А рыцарей-то
На этот раз гильдейский кулон был при мне, но нужно было устроить Вазиру на ночлег в башню Источника — потому мы вошли в здание Изыскателей через главный вход. Тот самый, который сразу в таверну ведет.
— Талик, кого я вижу! — через весь зал из-за своей стойки заорал мне Хант. Разумеется, остальные посетители, в основном Изыскатели, сразу же перестали болтать и навострили уши. — Говорят, ты дирижабль хималийцев сюда привел, потом вдруг взял и увел, прихватив наших крылатых лошадников. К вечеру наши вернулись и воздушный корабль тоже — а ты опять где-то потерялся!
— Домой заглядывал, — не стал скрывать я, и добавил, почти ничего не переврав. — Жену вот на юга отвести. Вот и попросил эскорт по дружбе. Вернее, ребята как услышали, куда я — сразу мигом напросились помочь. Как долетели — они не стали задерживаться. А нам вещи надо было собрать, то да сё… вот, только добрались. Представляю по случаю: моя жена Вазира.
Поскольку я не останавливался, и заведение затихло — то закончиля свой ответ у стойки и не напрягая голос.
— Невероятно рад знакомству! — картинно но одновременно серьезно раскланялся бармен.
Раньше за Архиеретиком такого артистизма не водилось, видно, вжился в профессию. Зал, ожидаемо, разразился аплодисментами и как-то естественно прерванные разговоры за столиками опять наполнили залу голосами. И теперь мы могли говорить относительно спокойно и приватно. Техничный маневр: и слухи лишние пригасил, и нужную трактовку событий вбросил.
— Эх, с женой — да на юга… — мечтательные интонации в тоне моего приятеля-попаданца правильно понять мог только его соотечественник, вроде меня. — Повезло вам с мужем, леди Вазира.
— Спасибо, — джинья, которой такое количество незнакомого народа определенно было не по себе, слегка сбросила маску отстраненности.
— На счет жены помочь не могу, а вот с переездом поспособствовать — запросто, — намекнул я ему. — Скажу по секрету: с тем, что мешать и с чем мешать — у нас богато!
— Знаешь, чем поманить, — скорчил забавную рожицу Хант. — Только у тебя там, насколько я понял Сеню, отнюдь не курорт, а одна большая стройплощадка…
— Можно подумать, строители пьют хуже, чем наемники, — подмигнул я ему. — К тому же, как думаешь: рядом с военной базой хималийцев и филиалом Академии Электры филиал нашей гильдии основать будет в самый раз? Для полноты, так сказать, спектра представленных услуг.
Архиеретик сделал малозаметное движение шеей. Вместе с выражением лица оно значило что-то вроде “потом поговорим”.
— Кстати, представь: наш лысый маг отказалась со мной пить! “Лимонадика налей холодненького” — я аж чуть коллекционное вино не разлил! Думал — ослышался, — резко перескочил на другую тему бармен. — Спрашиваю: “кто с тобой сие ужасное зло сделал?” А он: Талик. Так что колись, блин! Нет ведь заклятия вынужденной трезвости в природе, да и на волшебника его наложить все одно не вышло бы. Что ты с ним сделал?!