Тяжелые звезды
Шрифт:
Вертолет и вправду летал. Только это был наш «вэвэшный» вертолет, посланный мной вместе с генералом Владимиром Пономаревым на разведку. Была задача министра: «Надо бы взглянуть сверху…»
Понятно, что всерьез рассматривалась и возможность штурма Белого дома. И тут в наших отношениях со «смежниками» (армия, Федеральная служба контрразведки) стали проявляться элементы недоговоренности. Во-первых, оперативная информация, которую в недрах Верховного Совета добывали контрразведчики, никоим образом не попадала в МВД. Во-вторых, что касается армейцев, то в период согласования действий — четких, однозначных ответов мы от них так
Получив информацию, что к телецентру должны подойти некие армейские подразделения, позвонил командующему Московским военным округом, еще одному своему однокашнику по Академии имени Фрунзе — генералу Леонтию Кузнецову: «Леонтий, там должны подойти «таманцы»… Ты имей в виду, чтобы мы друг друга не постреляли…» Он: «Какие «таманцы»?! Никуда солдаты не пойдут, воевать ни с кем не будут!» Я: «Все понял, ты на меня только не шуми ради Бога. У меня к тебе нет вопросов. Все, я понял, спасибо, Леонтий, за помощь, до свидания. Я даже рад, что там никого не будет, значит, никого не постреляют».
И хорошо, что не подошли, потому что в той ситуации даже трудно сказать, куда было бы повернуто оружие. На помощь оборонявшему телецентр отряду «Витязь» я послал 2-й мотострелковый полк ОМСДОНа. И вот тогда у боевиков началась настоящая паника.
От Макашова ждали победных реляций, а наши БТРы отняли у него последнюю надежду. И хотя я несколько забежал вперед в своем повествовании, но это лишь для того, чтобы с позиции сегодняшнего дня сказать откровенно: не была армия готова к такому повороту событий.
В те дни, когда распадался Советский Союз и вполне реальной казалась угроза распада Российской Федерации, от некоторых недальновидных генералов Вооруженных Сил нам приходилось выслушивать аргументированные объяснения: дескать, наша армия предназначена для отражения внешней агрессии. В ответ я не стану, например, ссылаться на присягу, которую принимают американские военнослужащие. Они берут на себя обязательство защищать Родину от внешнего и внутреннего врага…
Но ответ напрашивается сам собой: разве не дело армии совместно с правоохранительными органами пресекать любые противоправные действия, когда заходит речь о защите Конституции, когда государству угрожает опасность кровопролитной смуты?
Именно эта неопределенность, чувствовавшаяся в действиях армейцев, вынудила меня высказать своему министру такую точку зрения: «Помяните меня, если события станут развиваться по самому жесткому варианту, все отойдут в сторону. Все кивнут на МВД, но будет уже поздно. Необходимы решения Совета министров, Совета безопасности, которые бы жестко согласовывали действия всех «силовиков» и которые были бы обязательными для исполнения». Я же видел, «Вымпел», и тот по-тихому пытался отойти в сторонку… Точно также — в более четкой организации — нуждались действия самих органов внутренних дел.
После одной из ночных проверок я пришел и прямо высказал министру, что служба сотрудниками МВД выполняется плохо. Почему мало милиции вообще и где конная милиция, в частности? Нет единого и четкого руководства действиями подразделений ГАИ, патрульно-постовой службы,
Вот такие вопросы я задал Ерину, и чувствую, что это начинает его раздражать.
Вообще-то, я бы назвал наши отношения сугубо служебными. Никак не дружескими или откровенными. Строго говоря, Виктор Федорович оставался для меня закрытым человеком, а некоторая сухость, некоммуникабельность, присущие его характеру, и вовсе не способствовали возникновению между нами какой-то человеческой теплоты. В то же время это достаточно подготовленный, неглупый человек. По крайней мере он был вполне способен воспринять ту или иную здравомыслящую идею. Но, выслушав другое мнение, мог, поколебавшись, принять и совершенно противоположную точку зрения.
Однако складывающаяся ситуация никак не располагала к промедлению. И я, не скрою, аккуратно подталкивал Ерина к более четкой организации службы московской милиции. К тому, чтобы была безотлагательно собрана коллегия МВД, на которой должны были бы присутствовать представители Министерства безопасности и столичной мэрии. Речь идет именно о государственной безопасности, а никто ничего не делает! Никто не знает — работает ли мозговой центр в правительстве? Кто ответит — будет ли твердо стоять президент до конца или пойдет на «нулевой» вариант, на совместные выборы? Мой последний вопрос как бы повис в пространстве: не я один знал, что президент куда-то пропал… То есть не пропал физически, но стал недоступен даже для высших чиновников государства.
28 сентября, в 13.10 министр по моей просьбе все же собрал совещание. Кругом масса дезинформации. Какая-то фальшивая телеграмма, якобы от исполняющего обязанности УВД Приморья, еще фальшивка — по Северному флоту… В целом вот такая обстановка: мы подвергаемся критике за Белый дом, а овладеть ситуацией не можем. Можно не сомневаться — именно мы в конце концов и останемся крайними. Заставьте, говорю, начальника ГУВД города Москвы генерала Панкратова выполнять свои обязанности. Он же у Белого дома, где несут службу его милиционеры, практически не бывает! Появится на один час. Походит, послушает и опять уезжает. Стал разбираться: милиционеры даже службу организовали в четыре смены, как при обычном варианте. Я спрашиваю Панкратова: «Почему мало милиции?» А он: «У меня же люди отдыхают по графику». Я говорю: «Как вам не стыдно?»
Вот так я жестко поговорил с Панкратовым. И Ерину сказал: «Если вы не поставите задачу конкретно этому генералу, вы же и останетесь виноватым». Но начальник московской милиции все равно артачился: «Что вы тут мной командуете?»
Странное отношение: милиционеры там, в три линии стоящие, под дождем мокнут, а он приезжает как почетный руководитель…
Министр мне сказал: «Я тебя попрошу — ты вмешайся. Помоги план составить, чтобы все было четко отлажено».
Я поехал и начал спрашивать. По моей просьбе прибыл туда, к Белому дому, генерал Савостьянов — начальник Управления государственной безопасности по Москве и Московской области. Я ему и нескольких вопросов задать не успел, смотрю — исчез бесследно. Короче говоря, взял своих офицеров. Только они и помогли сделать что-то путное.