Тяжесть венца
Шрифт:
Тирелл и леди Шенли озадаченно переглянулись.
– Это невозможно, – наконец решительно заявил Джеймс. – Вы еще слишком слабы, и дорога вконец измотает вас. Поездка может стать гибельной для вас.
И он взглянул на баронессу, требуя поддержки. Однако Анна ни о чем не желала слышать.
– Для меня куда мучительнее будет остаться здесь. И не только для меня. Стэнли сообщил, что Ричард надумал выдать Кэтрин замуж, но ему не удалось узнать – за кого. Поэтому ради своей девочки я должна ехать, и вы не смеете меня удерживать!
В дороге
Анна мрачно шутила:
– Впервые мне не удастся очаровать двор и слух о моей болезни наконец-то получит подтверждение. Король будет доволен.
В Лондон они прибыли утром, в самый канун Рождества. День выдался солнечный, морозный, грязь на улицах присыпало снегом, а над каждым очагом вился легкий дымок – хозяйки готовили праздничный ужин. Дома были украшены зелеными ветвями остролиста, плюща, белой омелы. Звонили колокола.
Обычно в этот день на людей нисходит благостное умиротворение. Однако это настроение тотчас испарилось, едва Анна увидела короля, едущего во главе свиты навстречу супруге. Он восседал на прекрасном коне лорда Бекингема, и сердце Анны наполнилось горечью. Полы черного плаща Ричарда развевались, как крылья ворона.
Раздвинув занавески носилок и закутавшись в мех, Анна в упор смотрела на Ричарда. Их встреча была без слов. Какое-то время король внимательно вглядывался в изжелто-бледное, утомленное лицо жены, в ее покрасневшие глаза и синеватые губы. Потом просиял.
– Вы просто великолепны, моя возлюбленная госпожа. И я рад приветствовать вас в этот светлый день Рождества. Слава Иисусу Христу!
– Во веки веков, – тихо ответила королева.
Потом она откинулась в носилках. Сквозь полуопущенные занавески она видела, как Ричард проехал в голову кортежа, как движением руки подозвал Тирелла.
– Я доволен тобой, Джеймс, – негромко сказал Ричард своему Черному Человеку. – Она выглядит как снятая с креста.
Тирелл кивнул.
– Этот итальянец…
– Да, а где мой славный Лукано?
– Вы зря не предупредили меня, ваше величество, что это ваш человек. Я сам чуть не отведал его пойла. Но Бог был милостив ко мне… а не к Лукано. Что ему надлежало сделать, я узнал лишь, когда искалечил его. Он не выжил.
Король хмыкнул.
– Узнаю твою руку, Джеймс. Однако почему же ты не окончил начатое?
– Вы отдали приказ итальянцу, а не мне, – спокойно ответил Тирелл.
Король какое-то время молчал. Они уже приближались к Вестминстеру. Вдоль дороги шли в церковь целые семьи в праздничных одеждах, останавливаясь при виде королевского кортежа. Мужчины снимали колпаки, но приветственных возгласов не было слышно.
– Оставим это, – наконец сказал король. – Так или иначе, королева выглядит как должно. А для тебя у меня есть новое поручение. Думаю, ты останешься им
Тирелл с беспокойством взглянул на короля, но они уже въезжали во двор Вестминстера, и ему пришлось немного отстать.
Анна вышла из носилок и огляделась. Увидела Стэнли, отвешивающего ей поклон, заметила его супругу Маргариту Бофор, Уильяма Херберта. Юноша смущенно улыбнулся ей. «Как он возмужал, похорошел», – подумала Анна. У ног Уила терся огромный Пендрагон. А рядом… У Анны едва не выпрыгнуло из груди сердце, когда она увидела свою дочь. В отороченном соболем эннене и в дорогом плаще она показалась Анне чудесным видением. Кэтрин стояла бок о бок с Уильямом, улыбаясь матери… У Анны вдруг мелькнула счастливая догадка.
«Господь Всемогущий! Сделай, чтобы так и случилось. Не может же судьба преподносить мне только горечь и слезы».
И тем не менее она пожелала без промедления поговорить обо всем с Ричардом. Король не противился ее желанию, лишь в глазах его мелькнуло нечто темное.
Они уединились в небольшой в готическом стиле комнате с выходящим на Темзу окном. Сидели в широких резных креслах – королева кутаясь в меховую накидку, Ричард вальяжно откинувшись, заложив ногу за ногу и покачивая ею.
– До меня дошли странные слухи, – медленно проговорила Анна. – Это нелепо, но говорят, что вы собираетесь выдать мою девочку замуж! Но поразмыслите, Дик, – ведь она еще дитя.
Ричард, покусывая губу, смотрел на жену из-под опушенного горностаем козырька высокой шляпы.
– Удивительно, что вы знаете такие вещи. Видимо, вам все же удалось обвести моего верного Тирелла вокруг пальца. Однако вы правы – у меня есть свои виды на Кэтрин.
– И вы готовы распорядиться ее судьбой, даже не посоветовавшись со мной!
– Не забывайте, дорогая, что для всех Кэтрин – моя дочь.
– Но есть ведь и Бог!
– Ох, прошу вас, Анна, прекратите пугать меня карой небесной! Я уже все решил, и для дочери какого-то там Майсгрейва это будет блестящая партия.
– Но ведь ей только четырнадцать лет!
– Она прекрасно развитая девочка, к тому же ей самой хочется замуж. Однако успокойтесь – пока речь идет только об обручении. Венчание состоится летом, когда у казны будет достаточно средств, чтобы устроить пышное торжество по поводу бракосочетания одной из Плантагенетов. Видите, я пекусь о вашей дочери даже больше, чем эта маленькая задира заслуживает.
– И кого же вы наметили ей в мужья? – стараясь казаться спокойной, спросила королева.
– Думаю, мой выбор не слишком вас обрадует. Вы постарели, Анна, ваша дочь расцвела. Теперь она лишает вас поклонников. И тот, кто когда-то был так увлечен вами, скоро уже год как ездит лишь туда, где бывает Кэтрин. Он словно верный страж при ней. Я говорю о Уильяме Херберте. Надеюсь, вас не очень огорчает, что ваш верный рыцарь предпочел увядающей красавице молоденькую кокетку?
Похоже, Ричард хотел задеть этим Анну, но ей едва удалось сдержать радостное восклицание.