Тяжесть венца
Шрифт:
– Если не ошибаюсь, граф Хантингтон был обручен с Мэри Вудвиль?
Ричард рассмеялся.
– Кто сейчас думает о Вудвилях! К тому же у этого молодого человека достаточно здравого смысла, чтобы расторгнуть помолвку с сестрой бывшей королевы ради дочери Ричарда III. Ведь для него она моя дочь, не так ли?
В его словах Анна уловила некое колебание. Когда-то давно Ричард заставил супругу поклясться, что она скроет от всех истинное происхождение Кэтрин. Но Уильям все знал еще до ее клятвы. Уже позже она солгала Ричарду, что ни единой душе не обмолвилась о его тайне. Слава Богу,
Лицо Анны оставалось непроницаемым.
– Кажется, когда-то я просила вас обручить Кэт со Стрэнджем, сыном лорда Стэнли. Он больше подходит моей девочке по возрасту. А граф Хантингтон слишком красив, чтобы Кэтрин была с ним счастлива.
– Однако он влюблен в нее. Как же иначе объяснить, что он следует за ней по пятам?
«Потому что я просила охранять ее от тебя, чудовище! – хотелось крикнуть Анне, но она лишь резко отвернулась. – И еще потому – помоги им небо, – что они и в самом деле могут быть прекрасной парой. Тристан и Изольда, которых соединила судьба…»
И она вздохнула как женщина, осознавшая, что ее дочь уже стала взрослой.
Ричард по-своему истолковал ее вздох.
– Зачем же так огорчаться? Все женщины стареют, а мужчины начинают заглядываться на других. К тому же, скажу вам как близкий друг, выглядите вы крайне утомленной.
Анна и не предполагала, насколько Ричард может быть мелочен и ничтожен. Она закашлялась, сгибаясь от боли в груди, у нее закружилась голова.
– Но почему ваш выбор пал именно на Уила Херберта? – спросила Анна, еле отдышавшись. – Для того только, чтобы досадить мне?
Ричард повел плечом.
– Как вы неразумны, моя дорогая. Уильям нужен мне как союзник.
Кажется, он был уверен, что посредством брака с Кэтрин приобретет в лице графа Хантингтона верного сторонника.
Анна едва могла удержать улыбку, слушая самодовольные речи Ричарда. Он умен и хитер, но есть вещи, которых ему не дано понимать.
– После восстания покойного Бекингема – да смилуется над ним Господь – мне пришлось раздробить Уэльс. Раздробить, но удержать в подчинении. Дикие валлийцы желают слушать лишь тех, кто хоть одной каплей крови в родстве с королем Кадвалладером [86] . И мальчишка Херберт тут незаменим. Он, конечно, и по сей день глядит волчонком, но поэтому я и решил связать его браком с моей дочерью. Поистине от девочек порой не меньше пользы, чем от сыновей.
86
Кадвалладер – легендарный уэльский правитель.
Он облегченно рассмеялся, глядя на Анну.
– Как видите, этот брак устраивает всех. Даже вас, если вы поступитесь своим женским тщеславием.
– Могу ли я видеть дочь? – холодно спросила Анна, стягивая у горла мех. Она чувствовала себя совсем плохо, но не хотела это показывать Ричарду.
– Разумеется. Вы зря считаете меня извергом. Немного послушания, и я всегда готов идти вам навстречу. К тому же Кэтрин, хоть и смотрит на Херберта влюбленными глазами, заявила, что не обручится
После этого Ричард удалился, посмеиваясь. При встрече с дочерью Анна не могла сдержать слез. Кэтрин тоже расплакалась.
– Лучше бы нам не уезжать из Нейуорта!..
– Не говори глупостей, Кэт! Тогда бы ты никогда не вышла замуж за самого прекрасного рыцаря Англии.
– Но мне порой так плохо без вас, матушка. Я не хотела верить, что вы больны. Теперь же… Но все равно, вы по-прежнему самая великолепная леди в королевстве!
Да, она действительно очень изменилась и повзрослела, ее Кэт. Настоящая красавица, и так похожа на Филипа… Эти прямые брови, завитки пепельных волос…
Они еще долго беседовали наедине. Кэтрин рассказала, что в последнее время ее почти лишили подобающих принцессе почестей. Она сразу поняла, что это как-то связано с отношениями между королем и ее матерью. Ричард стал с Кэтрин необычайно холоден, и, если бы не ее дружба с юным Джоном Глостером и не Уильям, который навещал ее, где бы она ни была, она не уверена, что ее не упрятали бы куда-нибудь, как и мать. На удивленный взгляд Анны Кэтрин ответила: она давно знала, что ее матери нет в тех замках, где, как утверждал Ричард, она находится. Откуда? Ей поведал Оливер Симел. Он пытался искать Анну, но слухи о ее местопребывании были весьма противоречивы. И тогда Оливер стал служить Кэтрин. Уильяму, правда, пришлось принять его в свою свиту, так как Ричард никогда не допустил бы к ней человека из Нейуорта.
Анна вздохнула. Оливер… Нейуорт. Ее счастливое и горькое прошлое.
– Я хочу видеть его, – сказала она.
– Об этом тебе следует поговорить с Уилом. Мы стараемся, чтобы Оливер Симел не попадался на глаза королю.
Она уже действительно стала многое понимать, ее девочка. Анну обрадовало то доверие, которое, видимо, существовало между Кэтрин и Уильямом Хербертом. Они уже стали парой, связанной общими тайнами.
– Надеюсь, король позволит тебе побеседовать с Уилом? – с некоторым опасением спросила Кэтрин.
Анна заверила ее, что никто не может воспрепятствовать ей увидеться со своим будущим зятем. Кэтрин заулыбалась, глаза ее оживленно блеснули, она вмиг превратилась в прежнюю кокетливую мечтательную девочку и принялась рассказывать, какой чудесный наряд будет у нее во время обручения, где и как пройдет церемония. Анна с улыбкой слушала дочь. «Мы уже привыкли жить вдали друг от друга, и это новое расставание, по крайней мере, не будет для нас таким тяжелым».
И тем не менее, когда пришла пора прощаться, обе они расплакались.
С Уильямом Анна смогла встретиться лишь перед самой торжественной мессой. За это время она немного подремала и хотя выглядела ненамного лучше и ее все время душил кашель, все же не была столь утомленной. К тому же ее роскошная мантия из белых лис, изящно уложенные и покрытые золотистой сеткой волосы, поверх которых блистала корона, придавали ей величественный вид и несколько скрывали ее болезненность. Она была весела и приветлива с графом Хантингтоном, стараясь не замечать жалости в его глазах.