Тысяча городов
Шрифт:
Поначалу Абиварду было трудно представить себе большие проблемы, чем охваченный восстанием Васпуракан и западные земли Видессии, оставленные без охраны его мобильными войсками из-за этого восстания. Но потом он понял, что это были проблемы, относящиеся ко всему Макурану в целом. Если бы Шарбараз разозлился на то, как дела в Васпуракане ведутся вопреки его воле, он был бы зол не на Макуран в целом, а на Абиварда в частности.
Тем не менее - «Мы договорились о нашем курсе?» он спросил.
Михран марзбан оглядел поле боя,
«Мы не можем», - ответил Абивард, его цель была достигнута. «Тогда мы договоримся с принцами и посмотрим, что из этого выйдет» Он вздохнул. «А потом мы расскажем Шарбаразу, Царю Царей, о том, что мы сделали, и посмотрим, что из этого получится».
III
Укрепленный город Шахапиван лежал в долине к югу от Посха. Абивард приблизился к нему один, держа перед собой выкрашенный в белый цвет щит перемирия. «Чего ты хочешь, вестник?» Васпураканец воззвал со стен. «Почему мы должны разговаривать с каким-то макуранцем после того, что ты сделал с нашим народом и с нашим поклонением господу с великим и добрым умом, который создал нас раньше всех остальных людей?»
«Я не вестник. Я Абивард, сын Годарса, шурин Шарбараза, царя Царей, да продлятся его дни и увеличится его царство. Это достаточная причина, чтобы поговорить со мной?»
Он с удовлетворением наблюдал, как отвисла челюсть у парня, который заговорил с ним. Все принцы, находившиеся достаточно близко, чтобы слышать, уставились на него сверху вниз. Они спорили на своем родном языке. Он выучил несколько васпураканских проклятий, но не более того. Несмотря на то, что он не знал языка, он легко понял, что происходит: некоторые воины поверили ему, в то время как другие думали, что он лжец, который заслуживает наказания за свою самонадеянность.
Вскоре мужчина в позолоченном шлеме и огромной гривой бороды, ниспадающей на грудь, высунулся наружу и сказал на беглом макуранском: «Я Татул, нахарар из долины Шахапиван. Если ты действительно хочешь оказать услугу земле принцев, человек из Макурана, забирай своих солдат и отправляйся с ними домой.»
«Я не желаю говорить с тобой, Татул нахарар» Ответил Абивард. Несколько васпураканцев на стене зарычали, как волки, услышав это. Рычание распространилось, когда они перевели для своих товарищей, которые знали только свой собственный язык. Абивард продолжал: «Разве верховный жрец Шахапивана не является также верховным жрецом всех тех, кто поклоняется Фосу по вашему обряду?»
«Это так.» В голосе Татула звенела гордость. «Значит, ты хотел бы поговорить с удивительно святым Хамайаком, не так ли?
«Я бы хотел», - ответил Абивард. «Пусть он придет в мой лагерь, где я буду относиться к нему со всеми почестями и постараюсь сгладить разногласия между нами».
«Нет», - категорично сказал нахарар. «Прошлой
Улыбка Татула была широкой и неприятной, некоторые из васпураканцев на стене рассмеялись. «Я не Вшнасп», - сказал Абивард. «Я согласен».
«Ты - согласен?» Сказал Татул, как будто забыл, что означает макуранское слово. Принцы на стене Шахапивана разинули рты. Через мгновение Татул добавил: «Просто так?»
«Прошу прощения», - вежливо сказал Абивард. «Я должен заполнить анкету?» Когда она узнала, что он собирается в Шахапиван один, Рошнани поджарила бы его на медленном огне. Она, однако, вернулась в обоз с багажом, в то время как он был здесь, перед городскими воротами. Он вонзил нож немного глубже. «Или ты боишься, что я справлюсь с Шахапиваном в одиночку?»
Татул исчез со стены. Абивард гадал, означало ли это, что нахарар спустился, чтобы принять его, или решил, что он поражен и поэтому не стоит разговоров с васпураканским дворянином. Он почти решил, что это последнее, когда с металлическим скрежетом редко используемых петель задняя калитка рядом с главными воротами Шахапивана распахнулась. Там стоял Татул. Он поманил Абиварда вперед.
Ворота были достаточно высокими и широкими, чтобы пропустить одного всадника за раз. Когда Абивард поднял глаза, проходя через ворота, он увидел пару васпураканцев, смотревших на него сверху вниз через железную решетку, которая закрывала отверстие для убийства. Он слышал, как там, наверху, потрескивает огонь. Ему стало интересно, что принцы держат в котле над ним, что они выльют через решетку на любого, кто сломает ворота. Кипяток? Кипящее масло? Раскаленный песок? Он надеялся, что не узнает.
«У тебя есть дух, человек из Макурана», - сказал Татул, когда Абивард появился внутри Шахапивана. Абивард задавался вопросом, каким идиотом он был, придя сюда. Сотни враждебных васпураканцев уставились на него, их темные, глубоко посаженные глаза, казалось, горели огнем. Они были тихими, тише, чем такое же количество макуранцев, намного тише, чем такое же количество видессиан. Это не означало, что они не будут использовать оружие, которое носили при себе или на поясе.
Смелый фронт казался единственным выбором Абиварда. «Я здесь, как и сказал, что буду. Отведи меня сейчас к Амайяку, твоему священнику».
«Да, иди к нему», - сказал Татул. «Здесь, один, ты не сможешь служить ему так, как Вшнасп служил многим нашим священникам: ты не должен отрезать ему язык, чтобы помешать ему говорить правду о благом боге, ты не должен ломать ему пальцы, чтобы помешать ему написать эту правду, ты не должен выколоть ему глаза, чтобы помешать ему читать священные писания Фоса, ты не должен смачивать его бороду маслом и поджигать ее, говоря, что она излучает святой свет Фоса - Ничего из этого ты не должен делать, генерал Фоса. Макуран».