Тысяча Имен
Шрифт:
После этих слов опять воцарилось неловкое молчание, и Маркус счел своим долгом его нарушить. Он хлопнул ладонями по столу и вопреки собственному настроению растянул губы в ухмылке.
— Ладно! — произнес он. — Сдавай уже карты, что ли.
Мор принялся ловко раскидывать карты по выщербленной поверхности старинного стола. Маркус и в лучшие времена не был заядлым картежником, а нынешний вечер обещал стать настоящим провалом. Монеты скользили по столу туда–сюда, то и дело цепляясь за какую- нибудь щербинку и подпрыгивая, точно лосось на нересте. Первая из них под всеобщий
Во время паузы, пока Фиц собирал и тасовал карты после первого круга, Вал спросил:
— Маркус, ты ведь у нас теперь ближайший помощник полковника?
Маркус неловко пожал плечами:
— Не уверен, что у него вообще есть помощники.
— Лучше тебя ему не найти, — возразил Вал. — Так вот — ты хоть что–нибудь знаешь о том, что теперь с нами станется?
— Не понимаю, о чем ты.
— Да брось! — вмешался Мор. — Все только об этом и говорят. Что мы будем делать дальше — засядем здесь или двинемся в погоню за Дланью Господней и его мятежной шайкой?
За последние дни весть о бегстве Длани Господней разошлась по всему городу. Когда первое потрясение от появления ворданаев развеялось, жители Эш–Катариона осознали, что иноземных солдат на самом деле не так уж и много. Кроме того, тот факт, что вождь искупителей и Стальной Призрак остались на свободе и продолжают действовать, вызвал некоторый угрожающий ропот. Блюстители Джаффы разрывались на части, а Маркус не решался отправлять своих людей в город группами менее чем из десяти человек.
— Полковнику придется отыскать этого ублюдка и покончить с ним, — сказал Вал. — Пока мы не привезем его голову и не выставим ее на пике, хандараи не поверят, что мы обосновались здесь всерьез и надолго.
— И сколько хандараев знают, как выглядит этот ублюдок? — едко осведомился Мор. — Головы на пиках нам вряд ли помогут.
— С точки зрения тактики, — заговорил Фиц, — погоня за Дланью Господней может оказаться чрезвычайно опасным делом. Сейчас мы пользуемся местными источниками продовольствия, но, если нам придется покинуть долину, мы должны будем организовать полноценное снабжение полка, а головной склад неизбежно будет располагаться в Эш–Катарионе. И вряд ли мы сумеем обеспечить этому складу безопасность.
— Что же тогда? — спросил Вал. — Сидеть сиднем здесь, во дворце, и ждать, пока чернь разойдется настолько, чтобы пойти на штурм?
— Именно так, — подтвердил Фиц. — Хандарайские принцы всегда опасались бунтов, и центр города вполне недурно укреплен. Четыре батальона смогут удержать его даже против самого многочисленного ополчения.
— Не больно–то это помогло принцу в прошлый раз, — вставил Маркус.
Фиц учтиво кивнул.
— В прошлый раз у принца не было четырех батальонов. После того как генерал Хтоба переметнулся к искупителям, центр города остался беззащитен.
— Вот еще один ублюдок, чью голову я мечтал бы увидеть на пике, — пробормотал Вал. — Неблагодарный сукин сын.
— Если он еще жив, — заметил Мор. — Нам известно, что он был при Туралине, а войско аскеров понесло там огромные потери.
— Хтоба жив, — уверенно сказал Маркус, которому
— Да уж, на сторону искупителей он перебежал не задумываясь, — согласился Вал. — Я же говорю: насадим головы на пики — и никаких хлопот.
— Если только выйдет заполучить эти головы, — вставил Мор.
Разговор прервался, когда Фиц начал раздавать карты. Мор глянул на свою раздачу, застонал и выудил из кармана еще пару монет. Вал вздохнул.
«Интересно, что бы они сказали, если б узнали, что на уме у полковника вовсе не Длань Господня? — думал Маркус. Что бы ни представляла собой таинственная Тысяча Имен, Янус жаждал заполучить их любой ценой. — Он утверждает, будто хочет всего лишь уберечь их от Орланко, но у него было такое лицо, когда…» Маркус содрогнулся при этом воспоминании. Чтобы получить нужные сведения, Янус был готов искромсать на куски беспомощную старуху, и его намерение отправить ее в пыточные казематы принца провалилось лишь потому, что все до единого мастера пыточных дел сбежали либо были сожжены искупителями. Сейчас обе священнослужительницы томились в подземной тюрьме дворца.
Во втором круге Маркус играл еще ужасней, чем в первом. Раздача ему в кои–то веки попалась приличная, но мыслями он неизменно блуждал далеко от стола. К тому времени, когда Вал собрал карты и перетасовал для третьего круга, Маркус решил, что сегодня у него душа не лежит к азартным играм. Он уже придумывал повод удалиться, когда в дверь постучали. Фиц, будучи младшим по званию из всей четверки, пошел открывать. Увидав на пороге Джен Алхундт, Маркус оцепенел.
— Мне сказали, что я смогу найти вас тут, — проговорила она. — Господа, вы не будете против, если я на пару минут отниму у вас старшего капитана?
— Черт! — ругнулся Вал, глядя на Фица и Мора, затем обреченно вздохнул. — Да, конечно.
— Прошу прощения, что отвлекла вас от игры, — сказала Джен, когда дверь за ними закрылась.
Маркус махнул рукой:
— Судя по ходу дел, вы, скорее всего, сберегли мне месячное жалованье.
Некоторое время они шли молча — Маркус чувствовал себя неловко, а Джен явно была погружена в какие–то невеселые размышления. С той самой ночи на переправе через Тсель они не обменялись ни единым словом. Тогда страх и неизбежность предстоящего сражения ненадолго сблизили их, но здесь, во дворе, между ними опять пролегла бездонная пропасть, грозившая поглотить всякую попытку завести непринужденный разговор.
Безнадежную тишину нарушила Джен:
— Полковник в последнее время держится немного… отстраненно. Маркус театрально вздохнул:
— Если вы спросите меня, что он помышляет делать дальше, — я, ей–богу, завизжу.
— В самом деле?
— Я только что отбился от очередного допроса, — пояснил Маркус, кивком указав в сторону гостиной. — Не понимаю, с какой стати все свято уверены, что полковник делится со мной своими секретными планами.
— Но вы же и вправду находитесь при нем почти неотлучно, — заметила Джен.