Тысяча Имен
Шрифт:
— Сдавайся, Дэвис. Вы с Ростоном проиграли. Лейтенант Варус нам все рассказал. Скоро весь полк узнает, что вы затеяли.
— Да ну? А рассказал он вам, что этот паршивец, — Дэвис ткнул пальцем в полковника, — замышлял погнать нас в пустыню без воды и без всякого плана? Думаешь, когда парни об этом узнают, они запрыгают от радости?
Винтер прикусила губу: «Хуже всего то, что он может оказаться прав».
— Капитан прикинул, что, если дать полковнику с ними потолковать, он нам, чего доброго, попортит все дело, — продолжал Дэвис. — Вот мы и решили — пускай все идет своим чередом. Естественным, так сказать.
— Когда
— Не доберется, — перебил Дэвис. Его толстые губы скривились в ухмылке. — Потому что я отправил Втыка с верными ребятами присмотреть за тем, чтоб никто не мутил воду.
Винтер покачала головой в притворном восхищении:
— Да ты прирожденный бунтовщик!
— Сержант! — рявкнул Дэвис.
— Что?
— Для тебя я — сержант Дэвис! — прорычал он, хищно оскалившись. — Думаешь, если тебе всучили лейтенантские нашивки, ты стал лучше меня? На колени, дерьма кусок, и моли о пощаде! Тогда, может, я и не вобью тебе физиономию в затылок. Обращаться ко мне «сержант», ясно?
— Ты лжешь и сам прекрасно это знаешь, — ответила Винтер, стараясь не выдать голосом страха. — После того, что наговорил, живым ты меня отсюда выпустить не можешь.
— Да уж конечно! — Рот Дэвиса растянулся в деланой ухмылке. — Признаю, тут ты меня поймал. Ну да все равно — можешь просить о пощаде, если хочется.
«Черт! — Винтер смотрела на бычью фигуру сержанта и подавляла желание сжаться в комок. — Черт, черт, черт! — На поясе у Дэвиса висел нож, но он не особо в нем нуждался. Громадные, покрытые шрамами кулаки сами по себе были смертоносным оружием. Груды обломков и отбросов преграждали все пути наружу, кроме узкого прохода к пологу, и как раз этот проход перекрывал своей тушей Дэвис. — Если бы только мне удалось оттолкнуть его, проскочить мимо… — Снаружи у нее появится шанс на спасение. Дэвис силен как бык, но медлителен. — Я смогу от него убежать».
Винтер выдохнула сквозь зубы и пригнулась в бойцовской стойке. И медленно, смехотворно угрожающим жестом подняла кулаки.
Дэвис отрывисто хохотнул:
— Что это ты задумал, Святоша? Поединок? Сойдемся один на один, как мужчина с мужчиной?
— Один из нас уж точно мужчина, — огрызнулась Винтер, подавив истерический смешок.
— Не пытайся меня разозлить, не пытайся. Тебе же хуже будет.
— Что может быть хуже смерти?
— Ну-у, — протянул Дэвис, почесывая нос, — смерть, знаешь ли, тоже бывает… — И, не закончив фразы, молниеносно выбросил вперед кулак. Удар в лицо откинул голову Винтер назад прежде, чем у нее даже мелькнула мысль уклониться. Ослепительно–белый свет полыхнул внутри черепа, и рот мгновенно наполнился кровью. Винтер даже не осознала, что падает, — лишь почувствовала боль, когда в спину впились острые щепки и гвозди, торчавшие из груды отбросов, на которую отшвырнул ее удар Дэвиса. — …разная, — договорил сержант, потирая костяшки пальцев о мундир. — Черт возьми, Святоша, кого ты хочешь обмануть?
Он приближался, но ступал осторожно. Винтер, втягивая воздух разбитыми губами, помутневшим взглядом пыталась определить расстояние между ними. Когда ей показалось, что Дэвис подошел достаточно близко, она резко вздернула колено, метя ему в живот, но сержант огромной лапищей хлопнул по колену с такой силой, что внутри что–то хрустнуло. Слезы брызнули из глаз, и Винтер едва подавила крик.
— А ты все ни в грош не ставишь старину–сержанта? —
Он оттолкнул бессильно выставленную вперед руку Винтер, ухватил ее за ворот, скручивая ткань рубашки толстыми, как сардельки, пальцами, и рывком оторвал от пола, подняв на уровень глаз. Винтер болталась в его руке, словно тряпичная кукла.
— Ну, лейтенант? — с издевкой проговорил Дэвис. — Что еще скажете?
Винтер плюнула кровавой слюной ему в глаз. Дэвис шарахнулся, взревев от бешенства, но пальцев не разжал. Ноги Винтер болтались в полудюйме от земли, безуспешно пытаясь обрести опору. За спиной Дэвиса, над самым его плечом, торчал один из палаточных шестов. Винтер кое–как исхитрилась дотянуться до него, вцепилась и как следует дернула. От неожиданного толчка Дэвис развернулся, и ступни девушки коснулись земли. Она с силой оттолкнулась обеими ногами, отчаянно пытаясь вырваться из стальной хватки Дэвиса. Шею туго сдавил перекрученный ворот рубашки.
Что–то затрещало, и вдруг Винтер оказалась на свободе. Упав на четвереньки, она поспешно поползла к выходу из палатки, но добраться до него не успела. Рука Дэвиса стиснула ее лодыжку. Рывок — и Винтер плашмя, лицом вниз упала наземь. Беспощадный удар ногой по ребрам перевернул ее на спину.
Каждый вздох отзывался мучительной болью. От удара, должно быть, сломалось ребро, потому что в груди с каждым стуком сердца что–то неприятно проворачивалось; горло словно опоясал огонь. Винтер слабо кашлянула и попыталась приподнять голову.
— Глазам не верю, — услышала она голос Дэвиса. — Мать твою растак, я не верю собственным глазам. Этого просто быть не может!
Винтер кое–как ухитрилась приподняться на локтях. Дэвис уставился на нее, разинув рот. В одной руке он сжимал окровавленный лоскут от нижней рубашки Винтер. Пуговицы отлетели, не выдержав рывка, и полы рубашки распахнулись, оголив ее до пояса.
— Святые и, мать их, мученики! — пробормотал Дэвис. — Что за черт? Ты ярмарочный уродец, что ли?
Винтер попыталась ответить, но рот был полон крови. Кровь текла по ее подбородку и капала на обнажившуюся грудь. Винтер обессиленно сплюнула, забрызгав кровью весь рукав мундира.
— То есть все то время, когда мы торчали в дозорах, когда мерзли, как собаки, в палатках, совсем рядом была теплая баба — и я об этом не знал? Черт возьми, Святоша, могла бы мне и довериться. Может, я обходился бы с тобой полюбезней.
Дэвис смотрел на Винтер, и понемногу изумление на его лице сменялось острой неприязнью.
— Теперь ясно, отчего ты вечно нос перед нами задирала. Скрытная сучка! Небось потешалась втихую над глупым старым сержантом! — Он скривил губы. — Надо бы оттрахать тебя как следует за все время, которое я по твоей милости упустил.
Позади Дэвиса что–то шевельнулось. Винтер взглянула туда и в зыбком мерцании лампы различила полковника. Руки у него были по–прежнему связаны, но он каким–то образом высвободил ноги и сейчас одной из них наступил на нож, который отнял у нее Дэвис.
Взгляды их встретились. В серых глазах полковника не было ни тени удивления, ни малейшего отвращения или страха, только тихая сосредоточенность и — не сразу сообразила Винтер — молчаливый вопрос.
Она кивнула, и полковник едва заметным движением показал, что видел и понял ее ответ.