Тысяча шагов в ночи
Шрифт:
Роройшо словно в подтверждение кивнула, хотя она, вероятно, всего лишь отмахивала насекомых.
Миуко, однако, отвела от нее свой взгляд.
– Где ты это взял? – Она указала на позолоченный куб с геометрическими узорами, отпечатанными на каждой из его сторон, который идеально помещался в его ладони.
– Нашел.
Миуко сузила глаза.
– В чьем-то кармане?
– Нет, я нашел его. Он лежал на обочине дороги этим утром.
–
– Когда ты переодевалась!
Миуко протянула руку.
Ацкаякина нехотя передал ей куб.
– Ты ведь не заставишь меня возвращать его, правда? Он валялся на земле, как какой-то мусор! Кроме того, думаю, внутри что-то есть!
У куба не было ни шарниров, ни крышки. На самом деле, за исключением орнаментов, его грани были идеально гладкими.
– С чего ты взял, что она открывается? – спросила Миуко.
– Он не настолько тяжелый, чтобы быть цельным.
– Может, это не настоящее золото.
Принюхавшись, Гейки выхватил куб из ее рук.
– Ты бы почувствовала разницу, если бы была ацкаякина.
Миуко вздохнула.
– Ладно. Можешь оставить его себе. Полагаю, мы всегда можем продать его, если нам понадобятся средства.
Гейки просиял.
Как только они снова двинулись в путь – птица, девочка и лошадь, – Миуко приготовилась было к непристойным высказываниям, но, к ее удивлению, Очиирокай опустел даже быстрее, чем накануне. В блаженном затишье прошел час, другой – в жуткой тишине.
Волны жара вздымались от грунтовой дороги, заставляя воздух колыхаться подобно воде.
Пот стекал по шее Миуко. Ей не хватало болтовни Гейки, но тот дремал у нее на плече и к тому же в таком виде говорить не мог.
Все казалось спокойным – мерцающие рисовые поля, бескрайнее синее небо, – но Миуко ощущала беспокойство, как и когда ее окружали другие люди. Она даже не понимала, в чем причина, пока не услышала жужжание, похожее на гудение из осиного гнезда.
Однако больше тревожило то, что она не помнила, когда началось это жужжание. Казалось, оно не умолкает уже несколько часов.
Волоски на тыльной стороне рук Миуко встали дыбом.
– Гейки, – прошептала она. – Проснись. Что-то не так.
Ацкаякина пошевелился и зевнул.
Впереди них, посреди дороги, в воздухе что-то колебалось. Для Миуко оно выглядело как решето из надрезов, оставленных топором лесоруба, как будто что-то пыталось пробиться сквозь саму ткань материального мира.
– Ты это видишь? – спросила она шепотом.
Затем все исчезло. Там, где раньше что-то висело, воздух остался ровным и нетронутым.
Гейки издал тихий щебет. Роройшо встревоженно вскинула голову.
Жужжание усилилось. В поле, по правую сторону от них, показалось очередное пятно – на этот раз в человеческом обличье – так близко, что Миуко могла разглядеть отметины там, где должны были находиться
– Призраки, – прошептала она.
Гейки каркнул.
– Быстрее, Роройшо! – Миуко ударила лошадь пятками, как делали это всадники, которых она встречала раньше, и не желая задерживаться дольше, чем это делала Миуко, пестрая кобыла рванула вперед.
Они мчались по дороге, пока призраки жужжали вокруг них, то появляясь, то исчезая из поля зрения Миуко: лицо девушки, окровавленная ладонь, чей-то крик, рука, обнаженный торс, другая девушка.
Так много девушек, каждая из которых не намного старше Миуко.
Роройшо заржала, должно быть, от страха, и пустилась галопом, в то время как Миуко изо всех сил цеплялась за спину лошади и пыталась не свалиться с седла, а Гейки ухватился за одежду Миуко, хлопая здоровым крылом для поддержания равновесия.
К счастью для всех, они находились в нескольких минутах езды от Коэвы, следующего города на их пути, потому они не сбавляли темпа, пока не промчались под вратами духов, а жужжание не затихло. Лошадь перешла на рысь, затем на шаг, ее бока вздымались от напряжения и облегчения.
Миуко соскользнула со спины Роройшо, с возгласом осознав, что все ее тело затекло за время поездки: мышцы бедер, рук и живота напряглись и пульсировали в знак протеста. Гейки спрыгнул с ее плеча на руку, плюхнувшись в грязь. Отряхнувшись, он многозначительно посмотрел на нее.
– О, – выдохнула она, отводя глаза. – Прости.
Он защебетал.
Но не перевоплотился. Горожане останавливались, чтобы поглазеть на них, но не с оскорбленными взглядами, как у путников на дороге (или, по крайней мере, не только с такими); на их лицах тоже был написан страх, и Миуко не сразу поняла почему.
Вокруг нее, перешептываясь и прикрываясь руками, стояли мальчики и мужчины, старухи с морщинистыми лицами и женщины средних лет с супружескими узлами в волосах – достаточное количество людей, чтобы показать, что в Коэве проживает довольно много населения.
Но, кроме Миуко, среди них не было ни одной девушки.
19
Вереница плохих первых впечатлений
С каждой секундой толпа росла все больше, прохожие останавливались, чтобы поглазеть и пошептаться о девушке в мужском наряде. Миуко чувствовала себя созданием, выставленным на всеобщее обозрение в императорском саду, с многокрасочными перьями и серебряным ошейником – кем-то, на кого будут показывать пальцем и высмеивать за ее странность. Ей хотелось убежать, зарыться лицом в подушку и надеяться, что все забудут, что когда-либо встречали ее.