Тысяча шагов в ночи
Шрифт:
Но это было бесполезно. Его дух истончался и съеживался, неумолимо растворяясь в камне.
– Мне жаль. – Миуко заплакала, она не знала, сожалеет ли о Пареке, или о себе, или о том и другом одновременно. – Мне очень жаль!
Слезы увлажнили щеки, когда искаженный дух солдата исчез, и после него не осталось даже призрачных мух.
Все было кончено.
Он был связан.
Вытерев глаза, Миуко убрала камень в карман, а душа Омайзи Рухая поднялась.
Заклинание исчезло. Даже если ей удастся изгнать
Ей придется убить его.
– Что сейчас произошло? – спросил доро. – Эй, почему ты плачешь? Что ты за дух такой?
Миуко покачала головой, не в силах говорить.
Она только что отказалась от возможности когда-нибудь снова стать человеком.
Она знала это, но все равно поступила так, потому что должна была. И теперь она, если ей удастся выполнить задуманное, – станет шаоха, кем всегда хотел видеть ее Туджиязай: могущественной, смертельно опасной и совершенно, разрушительно одинокой.
27
Если мир выживет
В тот самый момент больше всего на свете Миуко хотела свернуться калачиком в углу кладовой и оплакивать то, что ей предстояло сделать. В конце концов, не каждый день она примирялась с потерей своей человечности ради спасения мира от хищного демона, и ей нужно было немного времени, чтобы свыкнуться с подобным исходом. Однако, если она чему-то и научилась, живя в Нихаое, так это тому, что все заканчивается, хочешь ты этого или нет, и редко получается так, как ты надеялся. В таких обстоятельствах лучшее, что можно было сделать, это затянуть потуже пояса и продолжать жить дальше.
И она продолжила. Затащив душу доро в укрытие обвалившейся стены, Миуко объяснила доро их затруднительное положение, которое он с достоинством принял, не возражая и не протестуя.
– Хорошо, – ответил он, взмахнув руками, как будто пытался привести в порядок свои мысли. – Итак, ты говоришь, что этот демон, Туджиязай, который забрал мое тело, на самом деле один из Огава, и теперь он хочет уничтожить все, что когда-либо построила моя семья.
– Да.
– А ты вовсе не демон, а девушка из этой деревушки.
– Да.
– И ты хочешь, чтобы я вернул свое тело, потому что ты действительно демон, а также единственная, кто может остановить Туджиязая, прежде чем тот разгромит весь мир, но сперва нам нужно пройти через это. – Он указал на поля за кладовой, теперь кишащие ясу, искаженными фигурами солдат Огавы, сталкивающимися и ревущими, как будто злоба, подпитывающая их все эти столетия, вырвалась
Миуко кивнула.
– Ну, примерно так.
Внезапно душа Омайзи Рухая опустила голову на колени.
– Ох-х-х…
Миуко дотронулась до его плеча.
– Мой господин?
Он оттолкнул ее.
– Не надо этого. Думаю, в данный момент это немного неуместно, не так ли?
Миуко выдавила слабую улыбку.
– Только немного?
– Ха! – Он снова поднял голову, и его темные глаза блеснули.
– Ты забавная, демон.
Она встала, протягивая ему руку в перчатке.
– Зови меня Миуко.
В схожих обстоятельствах мужчина послабее, вероятно, отверг бы предложение женщины и демона. Более того, если бы она сделала такое предложение несколько недель назад, Омайзи Рухай, возможно, отклонил бы и ее предложение, и ее помощь. Но он всегда имел немного более широкие взгляды, чем другие мальчишки из Великих Домов, да и месяц скитаний по Ане в виде бестелесного духа раскрыл их куда больше, потому что сейчас он усмехнулся и сжал ее руку в своей.
– Хорошо, Миуко. Зови меня Рухай.
Она улыбнулась, помогая ему подняться на ноги.
– Ты готов, Рухай?
– Это вряд ли. – Он ухмыльнулся.
Вздохнув, Миуко подтянула одежды.
– Похоже на правду.
Вместе они выбежали из особняка мэра прямо в толпу.
Огава ясасу. Солдаты-монстры царапались и рычали, бросались на них и хотели разорвать на куски. Один из них зацепился за край одежды Миуко, и та затрещала в его когтях. Миуко споткнулась и повалилась вперед, когда остальные набросились на нее.
Но прежде чем она успела упасть на землю, Омайзи Рухай подхватил ее и поднял на ноги.
– Ты неуклюжая для демона!
– А ты груб для доро!
Он усмехнулся, но его веселье оборвалось, когда один из яса полоснул его по руке. Он зарычал, но бежать не перестал.
Тяжело дыша, они пересекли полуразрушенный мост и помчались вверх по склону к границе деревни.
Храм был объят огнем. Черепичная крыша обрушилась, а разоренный сад полыхал, освещая расколоченные врата духов, щепки которых валялись на земле. Миуко никого не могла разглядеть в дыму: не было видно ни друзей, ни жителей деревни, – но вдалеке кто-то пронзительно кричал.
Волна тепла пробежалась по коже Миуко, развевая ее разорванные одежды.
– Туджиязай близко, – сообщила она. – Тебе лучше спрятаться.
Дух доро кивнул.
– Отвлеки его, Миуко. Я подберусь как можно ближе, прежде чем прыгнуть обратно в тело.
– Не позволь ему понять, что ты идешь.
– Не позволю. – С ободряющей полуулыбкой Омайзи Рухай ускользнул, быстро растворившись в тени.
Стянув с рук перчатки, Миуко перешагнула через разваленные ворота и вошла в Нихаой.