Тысячеликая героиня: Женский архетип в мифологии и литературе

Татар Мария

Трикстеры-мужчины и трикстеры-женщины

Поклонение героям легко и стремительно возникает в любой культуре, и в наши дни мы продолжаем поклоняться героям и героиням, напрочь забывая об их не менее достойных восхищения партнерах в борьбе со злом. Это мифические фигуры, известные как трикстеры: антигерои, аутсайдеры, изгои, незваные гости и – да-да! – неудачники. Умные, работающие на себя, аморальные и нацеленные на то, чтобы выжить в бесчеловечной культуре (здравствуй, Шахразада), а не на то, чтобы принести себя в жертву ради высшей цели (до свидания, Иисус). Многие из них обладают теми или иными магическими дарами: сверхъестественной силой, способностью менять свой облик или умением колдовать. Эти хитрецы и приспособленцы будут лгать, воровать и мошенничать, потому что не хотят играть по правилам или становиться частью прогнившей, полной противоречий системы, способной, например, представить жадных гиперкапиталистов добродушными филантропами. Подрывая систему, низвергая авторитеты и оздоравливая культуру, эти нарушители спокойствия парадоксальным образом оказываются культурными героями, заступниками угнетенных и отверженных. Они становятся агентами обновления и перемен.

«Все регулярно обсуждаемые персонажи – мужчины», – отмечает Льюис Хайд в своей

авторитетной работе «Трикстер правит миром» (Trickster Makes This World), впервые опубликованной в 1998 г. и посвященной роли трикстеров в формировании культуры. Трудно не услышать здесь отголосок утверждения Джозефа Кэмпбелла о том, что в мире мифов нет модели путешествия героини. Звезд на небосклоне трикстеров немало: здесь и древнегреческий Гермес, и скандинавский Локи, и Койот коренных американцев, и Заяц африканцев. Коварные женские персонажи тоже существуют, признает Хайд, но, что бы они ни провернули, их вредительство и пакости не идут ни в какое сравнение с «богатым послужным списком изощренных хитростей», которым отмечена биография культурных героев, известным нам под именем трикстеров {361} .

361

Lewis Hyde, Trickster Makes This World: Mischief, Myth, and Art (New York: North Point Press, 1998), 8. Хайд также признает, что отсутствие трикстеров-женщин может объясняться тем, что его исследование опирается на патриархальную мифологию и религию.

Отсутствие в «патриархальном мифологическом воображении» (по меткому определению Хайда) трикстеров женского пола, скорее всего, вполне закономерно. Трикстер-мужчина никогда не сидит дома, не трудится у очага, не ломает голову над непосильными задачами и не мечтает куда-то вырваться. Вечно движимый азартом и жаждой приключений, он кочует по миру – а такая подвижность и непостоянность для женщин большинства культур была просто немыслима. Путешествуя по свету и пересекая всевозможные границы (во всех смыслах), трикстер успешно отыскивает способы удовлетворить свои многочисленные желания – связанные в основном с едой и сексом, но в том числе и с духовными радостями. Порой он даже способен произвести на свет новую жизнь: трикстер народа виннебаго по имени Вакдьюнкага, например, превращается в женщину, выходит замуж за сына вождя и рожает троих сыновей. Но этот трикстер, как и Гермес, остается абсолютно маскулинным героем, типичным мачо, всего лишь наделенным магической способностью принимать женский облик {362} .

362

Радин П. Трикстер: Исследование мифов североамериканских индейцев с комментариями К. Г. Юнга и К. К. Кереньи / пер. В. Кирюшенко. – М.: Альма-Матер, 2023. Делдон МакНили (Deldon Anne McNeely) делает интересное замечание, что трикстер – это «архетип андрогина, который позиционируется как мужчина». См. Deldon Anne McNeely, Mercury Rising: Women, Evil, and the Trickster Gods (Woodstock, CT: Spring Publications, 1996), 9.

Не исключено, что трикстеры по самой своей природе являются выраженно мужскими, крайне патриархальными конструктами – как, например, в случае с Ананси или Гермесом, которые представляют собой буквальное воплощение пристрастий, аппетитов и желаний Настоящих Мужчин. (Гермес, конечно, не такой заядлый сексоголик, поскольку роль главного бабника в древнегреческой мифологии отведена Зевсу.) Поскольку качества трикстера были продуктом мифологических систем, созданных мужчинами-сказителями, поэтами, священнослужителями и философами, наделяться ими могли, возможно, только агенты-мужчины {363} . Но разве можно уверенно заявить, что женщина-трикстер ни разу не проворачивала свои собственные тайные махинации, не вмешивалась украдкой в ход событий и не заметала потом следы, чтобы никто не догадался об ее особых способностях?

363

В своей работе The Female Trickster: The Mask That Reveals; Post-Jungian and Postmodern Psychological Perspectives on Women in Contemporary Culture (New York: Routledge, 2014) Рики Таннен (Ricki Stefanie Tannen) указывает на то, что термин agency происходит от греческого слова со значением «сильный, убедительный и захватывающий». Agency, замечает она, имеет двойное значение: «как действие, а также как содействие, способность действовать за другого» (7).

Раньше мало кто назвал бы Пенелопу, этот символ непоколебимой верности, трикстером, но Маргарет Этвуд истолковала ее образ именно так: для нее она как действующее лицо наделена немалыми силами и прекрасно осознает свои возможности. Можно предположить, что все это время героиня-трикстер просто боролась за свое выживание и играла с нами в игру, предпочитая оставаться невидимкой и стараясь пустить традиционные трактовки мировых культурных сюжетов по ложному следу. А сейчас в тех культурах, где женщины получили невиданные доселе мобильность и свободу действий (в некоторых регионах мира им все это по-прежнему недоступно), героиня-трикстер прошлого может присоединиться к своим гораздо более заметным постмодернистским последовательницам, появившимся на свет благодаря усилиям голливудской «фабрики грез»: теперь почти любые фантазии о сочетании силы и игривости могут воплотиться в жизнь. Настало время рассекретить «хитрые уловки» целой череды героинь-трикстеров – нарушительниц общественного порядка, бросивших вызов культурным стереотипам. Их образы, может, не «полностью раскрыты», однако они доказывают, что у трикстера из мифов все же есть женская версия, обладающая собственными характерными чертами.

Но начнем мы с одного важного замечания. Что, если некоторые из этих героинь-трикстеров – плод защитных фантазий, возникший в качестве протеста против вторжения женщин на мужскую территорию? Ведь легко можно предположить, что фильмы вроде «Леденца» (2005) Дэвида Слейда – переосмысления «Красной Шапочки», в котором главная героиня-«хищница» охотится на зверя-педофила, – выражают

мужские опасения, что женщины могут начать мстить им за века сексуальной агрессии. Или, скажем, что лента Алекса Гарленда «Из машины» (2014) демонстрирует, какими ужасающими могут быть женщины-профессионалы, которые внезапно получают более высокий уровень интеллекта и ополчаются на мужчин – причем не только для того, чтобы утереть им нос и сместить их с занимаемых должностей, а чтобы буквально их истребить. Значит ли это, что режиссеры, а также команды сценаристов, продюсеров, директоров по кастингу и прочих держат руку на пульсе культуры и показывают аудитории ее собственные фантазии и страхи? Или воплощают на экране собственных внутренних демонов, подселяя их таким образом и в наше воображение? Конечно, в каждом случае ответ будет свой, и можно бесконечно спорить о том, какой фильм следует считать симптоматичным для нашей культуры, а какой – глубоко личным для его создателей.

Глядя на данные киноиндустрии, вспоминаешь о том, что нужно постоянно задаваться вопросом, кто и зачем рассказывает ту или иную историю. Исследование 2016 г., проведенное при поддержке фонда Annenberg Foundation, выявило, что примерно две трети говорящих или названных по имени персонажей в фильмах, снятых между 2007 и 2015 г., – мужчины и только треть – женщины. Только в 32 % фильмов женщина была протагонисткой или одним из главных действующих лиц. Из 100 самых кассовых фильмов 2015 г. 92,5 % были сняты режиссерами-мужчинами и только 7,5 % – женщинами. Женщины были шире представлены как сценаристы (12 %) и продюсеры (22 %), но гораздо реже выступали в роли композиторов (менее 1 %) {364} .

364

Stacy L. Smith, Marc Choueiti, and Katherine Pieper, Inequality in 800 Popular Films: Examining Portrayals of Gender, Race/Ethnicity, LGBT, and Disability from 2007–2015, доклад для Media, Diversity, & Social Change Initiative, University of Southern California–Annenberg, September 2016.

К 2019 г. ситуация улучшилась незначительно: из 100 самых кассовых фильмов 10,6 % были сняты женщинами. Кэтрин Бигелоу – единственная женщина, получившая «Оскар» в категории «Лучшая режиссура», за всю историю премии [8] (можно ли считать совпадением, что получила она его за фильм «Повелитель бури» – военный триллер с почти полностью мужским актерским составом?) {365} .

Исследование Annenberg Foundation дает нам лишний повод как следует всмотреться в новые архетипы, возникшие в последнее время, и в тех, кто их создает. Во многих отношениях мы сейчас проходим исследовательскую фазу: еще никто не написал сборник правил вроде «Тысячеликого героя» для путешествия («квеста») героини и не попытался осмыслить то, как образ трикстера вписывается в культурную логику новых медиа. Как экранная жизнь этих новых кинематографических трикстеров демонстрирует отклонение от норм прошлого и как меняет, одновременно явственно и незаметно, наше понимание женского героизма?

8

В 2021 г. «Оскар» за лучшую режиссуру получила Хлоя Чжао («Земля кочевников»), а в 2022 г. – Джейн Кэмпион («Власть пса»). – Прим. ред.

365

"Facts to Know about Women in Hollywood," Statistics, Women and Hollywood.

Нетрудно перечислить женские стереотипы из фильмов прошлого века. Это femme fatale («Двойная страховка» и «Мальтийский сокол»), проститутка с золотым сердцем («Нежная Ирма» и «Красотка»), бойкая и дерзкая черная женщина («Если свекровь – монстр» и «В ожидании выдоха»), перепуганная «последняя девушка» из хорроров («Хэллоуин» и «Техасская резня бензопилой»), которая обычно и доживает до конца фильма, чтобы сразиться со злодеем, и т. д. Все эти героини – будь они жадными до власти чудовищами или беспомощными и бесправными – мастерски соблазняют мужчин и так же мастерски страдают. Вспомним заявление Хичкока, сделанное им во время съемок фильма «Птицы» (актриса Типпи Хедрен ежедневно подвергалась нападениям птиц, которые, в свою очередь, находились под защитой ASPCA – Американского общества по предотвращению жестокого обращения с животными): «Я считаю, что нужно всегда следовать завету драматурга Сарду. Он сказал: "Мучайте женщин"». Проблема только в том, добавил он, что мы мучаем женщин слишком мало. (Французский драматург Викторьен Сарду применил свою теорию на практике в пятиактной пьесе «Тоска»: впоследствии Пуччини написал по ней одноименную оперу под тем же названием, премьера которой состоялась в 1900 г. На долю заглавной героини выпадают немыслимые терзания.) От «Опасных похождений Полины», многосерийного фильма 1914 г., до «Газового света» и «Ребенка Розмари» – нарядно одетые женщины только и делали, что кричали, визжали и дрожали от страха, пока мужчины придумывали, как бы еще над ними поиздеваться.

Неужели мы и в новом веке продолжаем двигаться на ощупь? Неужели для женского путешествия, странствия, «квеста» действительно не существует моделей, как утверждал под конец своей жизни Кэмпбелл? По его мнению, женщины тогда, в конце 1980-х, только-только начинали вторгаться в сферу жизни, раньше отводившуюся мужчинам. «Мы – "предки" для будущих поколений», – говорил Кэмпбелл. Именно потому мы станем создателями новых мифологических моделей, которые будут направлять наших потомков. Кэмпбелл призывал конструировать эти новые модели, опираясь на сочувствие, а не на страсти: так, чтобы они учили росту и обретению внутренней силы, а не стремлению к власти и доминированию. К его чести, он призывал не наливать молодое вино в старые мехи, а наполнять более крепким молодым вином новые мехи {366} . Киноиндустрия, ныне децентрализованная и рассредоточенная по множеству производственных площадок – от Голливуда до Болливуда и не только, – создала много таких новых моделей (не без помощи романов-бестселлеров), а также неожиданно изменила курс наших странствий, породив целый пантеон новых героинь.

366

Кэмпбелл Дж. Богини: Тайны женской божественной сущности / пер. Чекчурина О. – М.: Питер, 2019.