У каждого свой долг (Сборник)
Шрифт:
«Сколько дней, месяцев, лет может продолжаться такая жизнь? Что будет потом, когда «игра» окончится? Когда-то должен быть конец. Потом суд и, может быть, опять тюрьма?»
Через раскрытое окно комнату наполнял холодный воздух. Этот холод проникал и в сердце…
«Что он может ей дать? Семью? Счастье? Ничего себе счастье — диверсант-парашютист, который рано или поздно предстанет перед судом!»
Ромашко сел на край кровати и, пуская кольца дыма, уставился в окно. Оттуда злобно смотрел раскосый месяц, вызывая раздражение. «Хоть взвой на луну!»
За
Проснулся Ромашко, когда солнце заливало всю комнату. Мрачные мысли за ночь улеглись. Только в глубине души что-то время от времени тоскливо сжималось.
Прикрыв окно и тихо насвистывая, Пантелеймон стал настраивать радиоприемник.
Он расшифровал телеграмму и не на шутку встревожился.
«НР 5-17. Твою девятнадцатую получили. Благодарим. На севере страны в квадрате «К», смотрите по коду, строится атомный объект. Возьми отпуск. Собери сведения на месте. Сообщи координаты, условия приема на работу.
С богом.
Друзья».
Ромашко убрал аппаратуру и заторопился на встречу с работником управления КГБ.
Спустя несколько часов Забродин докладывал генералу Шестову:
— Ромашко получил новое задание… Я предлагаю следующий план…
Забродин пришел в соответствующее министерство. Его принял пожилой, похожий на академика, член коллегии министерства Савичев. Внимательно выслушал и взволнованно зашагал по кабинету:
— В том-то и дело, что такой объект есть. Мы действительно строим… Но каким образом американская разведка могла пронюхать?
— Трудно сказать… Скорее всего кто-нибудь решил блеснуть «эрудицией».
— К сожалению, вы правы. У нас еще много любителей потрепать языком. Что конкретно они знают?
— Ничего добавить не могу. Судя по телеграмме, точное местонахождение объекта им пока неизвестно. Иначе бы они дали агенту более детальное задание.
— Логично… Но, если узнали, в каком районе ведется строительство, то рано или поздно найдут и сам объект! Большую стройку трудно скрыть от населения… А ведь уже вложены огромные средства! Фу, ты, черт! Как неприятно!
— Сколько времени будет продолжаться строительство?
— Года два. Когда объект войдет в строй, тогда обнаружить его будет потрудней. А пока… — Савичев беспокойно зашагал по кабинету.
— Наш агент может не сообщать… с полгода.
— Это слишком мало.
— Если ничего не передавать, так они пошлют других…
Савичев придвинул к Забродину пачку папирос. Забродин закурил и задумался. В дверь заглянула секретарша, но Савичев подал ей знак, чтоб не мешала.
— Мы обсуждали один вариант, но он потребует больших затрат, — Забродин изложил план. Внимательно выслушав, Савичев спросил:
— Ваш замысел мне нравится, но насколько он реален? Как долго может продолжаться?
— Года два протянуть можно.
— А ведь, пожалуй,
На «переговоры», согласование, доработку ушло много времени, и теперь нужно было торопиться. Забродин и Ромашко вылетели самолетом на север. Пунктом своего назначения они выбрали Ухту.
Первое, что бросилось Забродину в глаза, когда с аэродрома автомашиной они подъехали к городу, была холодная серая река. Выросший на юге, Забродин впервые видел небольшой приполярный городок.
По реке сновали маленькие суденышки, возле пристани женщины продавали крупную красную клюкву, доверху насыпанную в плетеные корзины. С неба срывались мелкие колкие снежинки.
Осторожно ступая по гибким дощатым мостовым, под которыми хлюпала вода, Забродин в течение нескольких дней ходил по узким улицам, где белесое небо настолько приблизилось к земле, что, казалось, до него можно дотянуться рукой.
Потом вместе с Ромашко они долго тряслись в грузовике по грунтовой дороге. Если бы кто-либо мог за ними наблюдать со стороны, то, вероятно, очень бы удивился. Что нужно им в тайге? Кого или что они здесь ищут?
Забродин был явно доволен. Он часто озорно щурил глаза и шутил: «Сеточка получается неплохая. Улов должен быть!»
Возвратившись в Москву, Забродин доложил генералу:
— Все сделали, как намечалось!
— Хорошо. Действуйте дальше.
Ромашко вылетел в Орел и из лесу отстучал радиограмму:
«Был на севере. Объездил несколько городов. Случайно повезло. В 50 километрах на северо-восток от Ухты строится объект. Думаю, то, что вам нужно».
Телеграмма оказалась слишком длинной. Центр прекратил сеанс связи, чтобы не подвергать агента риску и перенес его на следующий день. Только на второй день Ромашко закончил свой отчет о поездке:
«…Продолжение. К объекту ведет грунтовая дорога. Огорожен колючей проволокой. Сильная охрана. В Ухте, Мещерская, 17, находится контора. Берут на работу. Мне ехать опасно. Видели.
Привет. Дик».
По окраине Ухты, в объезд города, на северо-восток шли самосвалы. Днем и ночью. Один за другим: одни — туда, другие — обратно.
Мощные машины больше часа тряслись по ухабистой трассе, подъезжали к огороженному колючей проволокой забору. В ограде бесшумно раздвигались ворота и, провожаемые пристальным взглядом часовых, машины, попадая внутрь, как бы проваливались сквозь землю.
Вскоре о строительстве секретного атомного объекта знала вся Ухта. В контору строительства на Мещерской, 17 стали заходить посетители.
— Можно войти? — нерешительно приоткрыв дверь, спросила молодая женщина.
— Войдите. Что вы хотите? — навстречу ей поднялся лысоватый мужчина в роговых очках.
— Будьте любезны, здесь отдел кадров?
— Да. Что вас интересует?
— Мне сказали, что вы принимаете на работу…
— Присядьте, пожалуйста. — Мужчина вышел из-за стойки, отделяющей половину комнаты, и подошел к посетительнице.