У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
— Вы же знаете, он влюблен в меня. Зачем мучить парня? Давайте кого-то другого.
Огарев покачал головой:
— Иван действительно влюблен в вас, еще с того рейда осенью страдает. Весь отряд знает. Но у него опыт и для него прежде всего дело. К тому же сутки отдыхал и наверняка находится в палатке. А Леон, это не кличка. Имя у парня Леонтий Швец. Он с Алтая. Охотником был. Где-то в лагере должен быть. Так что, согласны на Мешкова?
Степановой ничего не осталось делать, как согласиться:
— Давайте…
Тащиться
Передвигались медленно. День был солнечным, но резкий ветер заставил потуже натянуть фуражки на головы. Солнечные лучи отражались в битом стекле и солнечные зайчики временами “прыгали” по стенам. Времени было около десяти утра. Марина порадовалась тому, что взяли с собой саперный щуп. В первых же развалинах в наушниках запищало. Швец присел, вглядываясь в битый кирпич. Через минуту указал пальцем в противопехотную мину. В метре от нее стояла еще одна, а дальше поставлена растяжка из двух гранат Ф-1.
Откуда-то сбоку грохнул выстрел, но не по ним. Степанова резко остановилась и повернула голову в ту сторону, по звуку определив снайперскую винтовку. Не оборачиваясь, вполголоса сказала:
— Мужики, снайпер по нашим лупит. Следовало бы ему “амба” сделать. Согласны?
Мешков охотно кивнул, Леон только чуть моргнул черными глазами, он был не против прихлопнуть “кукушку”. Женщина повернула на звук. В последнее время чеченские снайперы совсем обнаглели. Чтобы вспышка от выстрела не привлекала внимания, они стреляли из глубины зданий. Выследить их в этом случае было крайне сложно. Маленькая группа поравнялась с полуразрушенным домом, когда сверху ударил выстрел и снова не по ним. Степанова оглядела серое здание с черными разводами дыма на стенах и обернулась:
— Тут притаился. Надо постараться взять живым. Здесь несколько подъездов, что делать будем?
Швец предложил:
— Двоим встать с этой и той стороны дома, а одному подняться наверх и исполнить роль гончей.
Степанова достала из рюкзака винтовку. Повернулась спиной к ребятам. Быстро собрала ее, хотя и морщилась от боли при каждом движении. Рука плохо командовала, но она постаралась не показать этого парням. Обернулась и вставила обойму:
— Мужики, вы встаете внизу, пойду я. Все же стреляю, как и снайперы. Напрасно не рискуйте. Услышите выстрелы, не подниматься. Подождите минут пять. Ясно?
Оба кивнули, хотя Мешков попытался возразить и открыл было рот, но женщина уже скользнула в разбитый подъезд. Разведчики
Марина поднималась с этажа на этаж, внимательно оглядываясь по сторонам и заглядывая в каждое помещение. Большинство комнат выгорели изнутри. Черные закопченные стены с обгоревшей мебелью нагоняли тоску. Кое-где свисали клочья обоев, а сами плиты были сплошь изрешечены осколками и пулями. Переломанная, изуродованная мебель валялась повсюду. Грязные, пыльные детские игрушки, учебники и тетрадки, битая посуда, комки одежды, перевернутые шкафы — все указывало, что это был жилой дом. Сейчас сквозь пустые глазницы окон сюда заглядывал лишь ветер.
Между третьим и четвертым этажами, Степанова обнаружила растяжку на уровне голени. Тоненькая проволочка, проходившая в паре сантиметров над ступенькой, была практически незаметна. Женщина перешагнула ее, не теряя времени на разминирование, только поставила углем крест на стене и камне перед проволочкой на ступеньке. Для этого ей пришлось осторожно разгрести мусор в стороны. Наверх поднималась, внимательно разглядывая все, что находится под ногами и на уровне глаз. В первом подъезде никого не оказалось. По крыше Степанова перебралась во второй и начала спускаться сверху.
Где-то с уровня четвертого этажа до нее донесся треск стекла под ботинком. Звук настолько привычный в последнее время, что Марина замерла на мгновение. Быстро добралась до перил на лестничной клетке и осторожно выглянула. По лестнице кто-то быстро спускался вниз. Мелькнула кисть руки и армейский камуфляж. Она опустила винтовку вниз и принялась ждать. Едва кисть появилась в прицеле во второй раз, нажала на курок. Послышался пронзительный вскрик и топот ног. Человек убегал, уже не скрываясь. Она заметила в пролете первого этажа мелькнувшие светлые волосы и поняла, что снайпером является женщина.
Степанова кинулась следом. На втором этаже наткнулась на капли крови и потерянную фуражку. Прихватила головной убор с собой. Обрадовалась: теперь не уйдет! Из простреленной ладони кровь на ходу не остановить. Выскочила из подъезда следом и наткнулась на Леона. Он ошалело смотрел на исчезающую в развалинах фигуру:
— Баба!
Маринка толкнула его в сторону и пронеслась мимо со словами:
— Баба, баба… Зови Ивана и за мной! По каплям крови идите. Пока она не успела перевязать себя, надо гнать эту суку!
Бросилась дальше. Швец, вместе с Иваном, через минуту присоединились к ней. Оба парня неслись, как два хороших спринтера. Капли крови привели к жилому подвалу. Рядом сушилось постиранная и развешенная женская одежда. Платья, юбки и нижнее белье трепетали под ветром. Маринка попросила:
— Иван, побудь снаружи, мало ли что. Мы с Леоном зайдем в гости, он все же ее видел. Никого не выпускай. Швец, ищи женщину с перевязанной левой кистью, если лицо не четко помнишь. Я ей ладонь проштамповала.