У кошки девять жизней
Шрифт:
— Но ведь она была перерезана!
— В самом деле?
Я кивнула.
— Видела своими глазами.
— Тогда признаю, что кто-то хотел подпортить тебе кровь.
— Вот видишь! — торжествующе вскричала Эвелина.
— Я не сказал: убить. Заставить понервничать. Кто в нашем доме способен на мелкие пакости?
— Ничего себе, мелкие! — возмутилась девушка, — а картина?
— Картина упала сама по себе. Не говори глупостей.
— Кто же в этом доме способен на мелкие пакости? —
Этьен хитро улыбнулся.
— Ну, если дело касается тебя, то…
— Хватит, — оборвала его Эвелина, — никто в нашем доме не станет этого делать.
— Думаешь, кто-то со стороны?
— Уверена.
— Вряд ли, — сказала я, — для этого ему бы пришлось попасть вовнутрь, а это не так просто.
Они оба посмотрели на меня, потом переглянулись и Эвелина тихо проговорила:
— Думаешь, она?
— Все может быть.
— Кто? — тут же вмешалась я.
— Никто, — отрезала девушка, кстати, ничем не хуже, чем ее буйный братец.
— Эвелина шутит, — пояснил Этьен смиренно.
— Я поговорю с Огюстеном, — заявила она тем временем.
— Нет, — предупредил ее кузен, — не вздумай. Я сам.
— А ну-ка, немедленно говорите, в чем дело.
Это уже начинало злить. Разговаривают между собой, будто меня тут нет. А ведь меня это касается напрямую.
— Это не то, что ты думаешь, — поспешно сказала Эвелина.
— Я ничего не думаю! Я хочу знать, о ком вы говорите.
— Я тебе потом скажу, — пообещала она.
— Когда?
— Когда все станет ясно.
Пришлось удовлетвориться этим за неимением лучшего.
Эвелина направилась к двери:
— Пойду, пожалуй. День сегодня был довольно утомителен.
Я собралась уже последовать ее примеру, но Этьен задержал меня за руку.
— Погоди. Мне нужно с тобой поговорить.
Я остановилась и повернулась к нему.
— Ну, говори, кто.
— Я не об этом, — поморщился он, — тебе все скажет Эви. Не торопи события.
— Ну хорошо, — я села на стул, расправив платье, — что именно ты хочешь мне сказать?
Этьен подошел ближе и задумчиво почесал подбородок.
— Даже не знаю, как начать.
— Начни уж как-нибудь. И побыстрее. Скоро ужин, не хотелось бы его пропустить.
— Проголодалась? — он хмыкнул, — ладно. В общем, у меня к тебе предложение.
— Какое? — я приподняла брови.
— Деловое.
— Что ты имеешь в виду?
Этьен снова замолчал, водя пальцем по столу. Потом набрал в легкие побольше воздуху и начал:
— Скажи, Белла, кстати, я могу так тебя называть?
— Белла? — повторила я.
Никто никогда не называл меня Беллой, но если вдуматься, это совсем неплохо звучит. А если вспомнить, что по-итальянски "Белла"
— Можешь называть меня Белла, — милостиво разрешила я.
— Мне нравится. Звучит красиво.
— Не отвлекайся.
— Хорошо. Так вот, Белла, скажи, тебе хватает денег?
Я взглянула на него с удивлением. Хватает ли мне денег? Не понимаю, что он имеет в виду. Уже не помню, когда я держала в руках хоть какой-нибудь завалящийся грошик. Я никогда ничего не покупала. Зачем? Для чего тогда нужна прислуга?
— Ты хочешь сказать, устраивает ли меня благосостояние вашего семейства?
— Нет, не это. Я спрашиваю, у тебя есть деньги на карманные расходы?
— Нет, — я изумилась сильнее, — зачем? Я не собираюсь сама покупать то, что мне нужно.
— Согласен, на рынок ты не пойдешь. Но всегда есть такие расходы, о которых ты не побежишь докладывать мужу.
— Например?
— Ну, не мне тебя учить. Деньги нужны не только для того, чтобы ходить в лавки и на рынки. У женщины всегда должны быть при себе деньги. Так принято. Ты не заметила?
— Нет, — я покачала головой, — но если так надо, то…
— Вот именно, — он торжествующе поднял вверх палец, — обратишься к милейшему Огюстену, он не даст тебе и ломаного гроша.
— Почему?
— Потому что, он считает, что у тебя есть все необходимое. Между нами, он страшный жмот.
Я прыснула.
— Будь серьезней, — одернул меня Этьен.
— Ладно, буду, но если ты мне объяснишь, как мне следует поступить в этом случае.
— Нет ничего проще. Если муж не дает тебе денег, то их следует достать самой.
— Откуда достать? — недоумевала я.
— Я думал, ты умнее, — рассердился он, — ты знаешь, что у нашего любимого Огюстена в спальне стоит такая небольшая шкатулочка?
— Нет, не знаю, — отозвалась я сердито.
В самом деле, откуда мне знать, если я никогда не бывала в его спальне. Мало ли, что там у него стоит! Мне-то какое дело?
— Стоит, — подтвердил Этьен, — только, вот досада, она заперта на ключ.
— Интересно, — протянула я, — какие подробности тебе известны. И часто ты заглядываешь в его спальню?
— Не язви, — нахмурился он.
— Нет, правда. Ты уже проверял, заперта ли эта шкатулочка? Ключика, говоришь, нет? А зачем тебе ключик?
— Ты противная девчонка, — разозлился он, — я чем хуже остальных? Я, между прочим, давно взрослый и у меня могут быть потребности. И почему я постоянно должен просить деньги на карманные расходы?
— Тебе их не дают? — продолжала веселиться я.
— Очень мало и очень редко. Эти деньги и деньгами-то назвать язык не поворачивается. По-твоему, это справедливо?