У кошки девять жизней
Шрифт:
— Как? — трагическим шепотом осведомилась она, — здесь полно народу.
Да, я уже успела заметить, что проклятый корсет сильно вредит мозгам. Но не до такой же степени.
— Ты ведь не собираешься делать это здесь. Нужно пойти куда-нибудь, найти место, где никого нет и там этим заняться.
— Пойдем, Белла, — взмолилась Эвелина, — поможешь мне это сделать.
— Я? — я приподняла брови, — я не умею этого делать.
Теперь она посмотрела на меня как на дуру.
— Считаешь, это очень трудно?
— Не знаю. Никогда этим
— Ты что?! — ахнула Эвелина тихо, но достаточно выразительно.
— А что такого? Или он тебе не брат?
— Но Огюстен тоже не умеет этого делать.
Тут я фыркнула. Нельзя же быть такой наивной, в конце концов! Уж что-что, а это он умеет делать в совершенстве.
— На королевском приеме именно он это сделал, — сообщила я, — и вполне удачно.
Эвелина посмотрела на меня очень жалобно.
— Тогда может быть, ты его попросишь?
— Не могу. Два корсета за неделю — это слишком. Он меня убьет.
— А так он убьет меня, — она всхлипнула.
— Но ведь это твой корсет, а не мой. Тебе, конечно, очень идет это платье. Но мне кажется, что лучше иметь возможность дышать свободно, а не через раз.
— Ну, пожалуйста, Белла! — девушка взяла меня за руку, — я боюсь, он так кричит, что меня в дрожь бросает.
— Не бойся, здесь он не будет кричать.
— Все равно, будет так смотреть… Ну скажи ему, Белла! Ты ведь уже привыкла, а я не могу.
— Очень мило, — хмыкнула я, — значит, пусть он смотрит на меня, как крокодил на добычу. Спасибо.
Она прыснула и тут же поморщилась.
— Мне больно. Неужели, тебе меня совсем не жалко?
Я выругалась сквозь зубы. Ну, за что мне это наказание? Что я такого сделала? Почему я должна обращаться к герцогу с такими идиотскими просьбами? Ведь это ее брат, в конце концов! И ее корсет! Где была моя голова, когда я рассказала ей об этом?
Пришлось выполнить ее просьбу. Нельзя сказать, что герцог очень обрадовался. Он раздраженно заметил:
— Почему я должен это делать?
— А кто? — резонно спросила я.
— Вы.
— Я? Я не умею.
— Невелика наука.
— Возможно. Но у меня нет такого опыта, как у вас.
Тут герцог посмотрел на меня так, словно раздумывал, сейчас стукнуть или чуть погодя.
— У вас слишком длинный язык, — сообщил он мне и отправился к сестре, чтобы высказать ей все, что он о ней думает.
Прошло наверное минут двадцать, когда Эвелина подошла ко мне вполне довольная, но немного смущенная.
— Он сказал, что выкинет все корсеты в доме.
— Очень хорошо, — фыркнула я, — может быть, тогда ты перестанешь затягиваться до потери сознания.
— Ты сама хороша, — обиделась она.
— Я здесь не при чем. То была инициатива Эмили. Понимаю, она хотела, как лучше, но получилось, как обычно.
Тем временем, Вероника предложила гостям небольшую прогулку по живописным окрестностям. Я была согласна с ней в том, что окрестности у нас действительно живописные
Предложение Вероники было встречено всеобщим одобрением, хотя на прогулку отправились не все. Кое-кто остался, например, барон. Но никто и не ожидал, что он отважится на такое. Это в его-то возрасте.
— Я никогда не бывала здесь, — заметила Эвелина по пути, — как красиво! Тут совсем близко ваше поместье, Белла? Ты, наверное, все здесь знаешь.
Я кивнула. В детстве мною были обследованы все, даже самые отдаленные уголки этой местности. Я уже упоминала, что прекрасно ориентировалась здесь.
Мы свернули на боковую тропинку. Я оглядывалась по сторонам, ища хоть какие-нибудь изменения, хотя понимала, что взяться им неоткуда. Если я покинула это место, то это не значит, что все должно прийти в упадок. Не такая уж я важная птица.
Наверное, именно по этой причине я и заметила то, чего в обычном состоянии не заметила бы никогда. Сперва мне в глаза бросилась примятая трава. Приостановившись, я вгляделась в это. Кажется, здесь что-то тащили. Не очень давно, но и не вчера. А вон там, чуть дальше кусты был поломаны. Не нужно думать, что я великий следопыт, ничего подобного, просто такие следы заметил бы и слепой. Трава была примята потому, что наступила осень и она давно пожелтела, а значит, не распрямится. Кусты поломаны так, словно сквозь них что-то волокли. А на одной из веток белел маленький клочок материи.
Тут я совсем остановилась. Мне это очень не нравилось. Я шагнула ближе, приглядываясь к клоку матери. Не очень плотный наощупь, но и не прозрачный. Что бы это могло быть? На батист не похоже. Это мог бы быть обрывок платка, но ткань недостаточно изысканная для этого предмета. И еще кое-что. Очень неприятно пахло.
— Что-то случилось? — спросила Эвелина, останавливаясь, — почему ты стоишь?
— Сейчас подойду, — пообещала я и шагнула дальше в кусты.
Ох, лучше бы я этого не делала! В кустах я увидела труп. Впрочем, это был уже не труп. Тогда я поняла значение слова "останки". Да, это были именно останки, иначе не назовешь. И самое неприятное то, что я именно это и ожидала увидеть. Но одно дело ожидать, и совсем другое — увидеть.
Мне стало нехорошо. На такое зрелище нельзя смотреть вообще, а долго в особенности. Не думаю, что оно могло кому-нибудь доставить удовольствие. Я отступила на шаг назад, зажав руками рот. Потом еще на один. Господи, только бы меня не стошнило прямо здесь!
— Что случилось? — испуганно спросила Эвелина, увидев мою ретираду и разглядев выражение лица.
Герцог, напротив, не стал ничего спрашивать, а решительно шагнул в кусты. Впрочем, он покинул их очень скоро.
— Что там? — побледнела Эвелина, собираясь пойти посмотреть тоже.