У кошки девять жизней
Шрифт:
— Стой на месте, — велел ей брат.
Она повернулась ко мне:
— Белла, почему ты такая? Что ты там увидела? Почему я не могу на это посмотреть?
— Там совершенно не на что смотреть, — сказал герцог.
Я наконец отняла руки от лица и сделала глубокий вдох. У меня дрожали пальцы и я спрятала их за спину.
— Это просто безобразие! — возмутилась Эвелина, порываясь шагнуть в кусты, — почему мне нельзя? Я уже взрослая.
Герцог крепко взял ее за руку:
— Мне все равно, что ты взрослая, но
— Но я хочу посмотреть, что там такого! Пусти меня! Ты ужасный эгоист!
— Там птичка, — сообщил он замогильным тоном.
— Птичка? — она захлопала ресницами, — поэтому вы так позеленели?
— Дохлая птичка, — уточнил добрый братец.
— О Господи, — вырвалось у меня.
Прекрасное сравнение, лучше не бывает! Меня точно сейчас стошнит. Я метнулась в противоположную сторону, стремясь быть как можно дальше от злополучных кустов. Ухватилась рукой за ствол дерева и немного постояла так, пытаясь отдышаться. Кажется, стало лучше. Немного.
Я обернулась и успела заметить, как любопытствующая Вероника, спросив:
— Что случилось? — шагнула в кусты прежде, чем герцог успел ее остановить.
Она так завизжала, что я, стоящая поодаль, едва не оглохла.
То, что произошло потом, не стоит описывать. Все и так понятно. Разумеется, поднялась суматоха, были и крики и охи-вздохи, и слезы. Женщины окружили рыдающую Веронику, которая между всхлипами все же умудрилась сообщить окружающим, что именно она увидела и даже успела узнать.
— Это же Марианна! — рыдала она, — я ее сразу узнала!
Господи, да она просто уникум! В том, что там лежит, нельзя и человека-то признать сперва, а уж знакомого!
Подошел герцог, таща за собой упирающуюся Эвелину и сквозь зубы бросил:
— Пошли отсюда.
— Ты просто ужасен! — возмущалась сестра, — мы даже не узнали, как она туда попала!
— Если ты немедленно не пойдешь, куда следует, я тебя поколочу, — пообещал он, — на виду у всех. Надоело, черт возьми!
Она обиделась и всю дорогу не проронила ни слова. Мне же было абсолютно неинтересно, что там за Марианна и как она туда попала. Это пришло позже. А в тот момент я лишь старалась сдержать определенные позывы. И лишь когда мы оказались в карете, везущей нас домой, я могла вздохнуть спокойно.
— Вечно вас черт несет куда попало, — сказал мне герцог.
— Фу, как грубо! — не выдержала Эвелина.
Он мрачно посмотрел на нее и она отвернулась к окну, поджав губы и всем своим видом выражая презрение.
— Зачем вы полезли в кусты? — продолжал допрашивать меня герцог.
Я пожала плечами.
— Нечего дергаться. Что вы там забыли?
Вот пристал, как банный лист! Ну, откуда я знаю, зачем?
— Понятия не имею, зачем, — зло отозвалась я, — просто так. Трава была примята, и клок ткани на ветке! Откуда мне было знать, что там труп?
— Какой ужас! — ахнула Эвелина.
— Помолчи, —
— Ты просто отвратителен! — вспыхнула она.
— Вы еще и следопыт, — это относилось ко мне.
Я и без того была взвинчена, а это оказалось последней каплей.
— Пошли вы к черту, — бросила я.
— Так тебе и надо, — заметила злопамятная Эвелина, состроив брату гримасу.
— Отлично, — перекосился герцог, — что еще?
Мы обе отвернулись к окну, а Эвелина в довершение всего еще и засопела, демонстрируя обиду.
Но надолго ее не хватило. Она была общительной девушкой и не могла долго дуться. Искоса посмотрев на меня, она спросила:
— А почему ты не завизжала?
— Не знаю.
— Баронесса визжала так, словно ее режут. Я бы тоже, наверное, завизжала.
Ну, а я не завизжала. Это что, имеет какое-то значение? Я вообще не имею привычки визжать.
— А ты видела раньше какие-нибудь трупы? — продолжала допытываться она.
Честное слово, Эвелина со своей детской непосредственностью доведет меня когда-нибудь до нервной трясучки.
— Конечно, — отозвалась я, — каждый день. С утра встану и любуюсь.
— Не надо так злиться. Я просто спросила.
— Ты, прежде чем спросить что-нибудь, подумай, — сказал герцог, наверное, позабыв, что его недавно послали к черту.
В общем, когда мы приехали домой, то успели раз три переругаться насмерть. Эвелина, разумеется, не смолчала и выдала брату по первое число. А там, слово за слово, и меня припомнили. А я не могу молчать, когда меня поминают такими словами.
Я сидела в своей комнате, усталая, злая и голодная, послав к черту заодно и Эмили, которая сунулась ко мне с расспросами. Эвелина пришла чуть позже и робко постучав в дверь, прошептала:
— Я могу войти?
Я кивнула. Она прокралась через комнату и села рядом.
— Что же все-таки произошло с той бедняжкой?
— Я этого не знаю, — отозвалась я, — думаешь, она мне сказала?
— Ужасное происшествие. Как же она туда попала? — Эвелина вздохнула, — так хочется узнать.
— Узнать можно.
— Как? — она живо обернулась ко мне, ее глаза загорелись.
Ну, что поделать с таким любопытством?
— Есть ведь Вероника.
— Баронесса де Кастро! Да, верно. Но как мы узнаем?
— Очень просто. Я напишу ей письмо и спрошу.
— Какая ты умная! — ахнула Эвелина, всплеснув руками, — мне это и в голову не пришло.
Конечно, это была лесть чистой воды, но все равно приятно. Я улыбнулась.
— А Огюстен? — вновь спросила девушка.
— Он читает чужие письма?
— Нет.
— Тогда все в порядке. Лично я не собираюсь ему ничего говорить. А ты?
— Я тоже, — она фыркнула.
7 глава. Падение с лестницы