У края темных вод
Шрифт:
Я рассказала всем, какая участь постигла преподобного, и мама расплакалась. Я обняла ее и крепко держала, пока она не затихла, и тогда мы все улеглись на землю, под горячими солнечными лучами, и заснули. Силы у нас кончились.
2
Проснулась я с наступлением темноты — с самым началом темноты, когда еще было неплохо видно. Терри и Джинкс все еще спали, а мама стояла на берегу реки, почему-то на четвереньках, глядя, как мне показалось, на воду. Я подошла к
— Я ходила посмотреть на Джека. — сказала она. — Этот сук его крепко держит, вода не смыла. Я видела с берега. Я хотела подплыть и освободить его, но не решилась. Плаваю я плохо, и я так устала. Мы с Джинкс только чудом и спаслись. Мы держались за обломок плота, его ударило о берег, и он зацепился за торчащие корни, а мы смогли вылезти на сушу. Нам повезло, а Джек, проповедник Слова, муж избранный, погиб. Как же так? Не понимаю.
— Не думаю, чтобы тут было объяснение, — вздохнула я.
— Что же нам делать дальше, Сью Эллен?
Вдруг я превратилась в старшую, мама — в ребенка.
— Пока я еще не решила, — сказала я.
— Мне снова приснилась та черная лошадь и белая тоже, но у белого коня уже не просто выросли крылья — он летел, высоко и быстро уносился от меня. Я бежала, подпрыгивала, как ребенок, пыталась схватить его за ноги или уцепиться за хвост. Я все бежала и подпрыгивала, хотя белый жеребец был уже далеко. А тот черный нагонял меня, и тогда я оставила белого и бросилась бежать, спасаясь от преследователя, но черный конь был все ближе и ближе, а я не могла бежать быстрее. Он уже налетел на меня… и тут я проснулась.
— Это был сон, мама. Никакие кони за тобой не гонятся. С чего бы вдруг за тобой гналась лошадь?
Она покачала головой:
— Может быть, это знамение. Предостережение. Это что-то значит, я чувствую.
— Только и значит, что ты устала и тебе надо отдохнуть. Больше ничего не значит твое знамение.
Мы вернулись к Терри и Джинкс и застали Джинкс на коленях возле Терри.
— Скверно он выглядит, — сказала она.
Да уж. При свете звезд и то было видно, как распухла его рука — втрое против прежнего.
— Надо нам идти искать помощь, — решила я.
— Нас самих разыскивают, — напомнила Джинкс.
— Кто? Дон и Клитус? — усмехнулась я. — Они никому не скажут про деньги. Они сами преступники, похуже нас.
— А Скунс? — напомнила Джинкс. — Почем знать, может быть, он высмотрел нас, пока мы спали, просто пока не стал трогать. Говорят, он так часто делает: выжидает, пока ему заблагорассудится напасть. Играет, как кошка с мышкой.
— Будем надеяться, это всего лишь выдумки, — сказала я.
— Совьем себе гнездо из надежд, и в нем нас прикончат, — съязвила Джинкс.
Тут я спохватилась:
— Слушай, у нас есть и другая незадача.
— Какая? — поинтересовалась мама.
— Джин и констебль Сай, — пояснила я. — Кого видели в том доме последними? Нас. Нас, скорее всего,
— Об этом я не подумала, — призналась Джинкс. — Выходит, нас все-таки разыскивают, и на этот раз копы постараются нас схватить. — Она призадумалась и добавила: — Вообще-то Джина прихлопнул преподобный Джой, врезал ему доской от души. Раз он мертв, так и второе убийство можно свалить на него.
— Так неправильно, — возразила мама.
— Неправильно, — согласилась Джинкс, — но это выручит нас.
— Нет, — сказала я. — Мы не можем с ним так обойтись. Он пытался помочь нам.
— Знаю, — осевшим голосом вымолвила Джинкс. — Должна была я попытаться. Но вы правы — так не годится. Ладно, идите попытайте удачу. Или лучше пойдем все вместе? Даже если мы угодим в тюрьму — все лучше, чем попасть в лапы Скунсу.
— Не уверена, что Терри сможет идти, — сказала мама. — А как быть с преподобным?
— Он-то уж точняк никуда не пойдет, — сказала Джинкс.
— Я не об этом, — сказала мама.
— Если мы и сдернем его с той деревяшки, похоронить как следует все равно не сумеем, — сказала я. — Не знаю, что мы можем сделать для него.
— Нельзя же оставить его так висеть, — настаивала мама.
— Не о том хлопочете, — сказала Джинкс.
Я глянула на Терри и признала, что она права:
— Будем болтать, Терри помрет от заражения крови. Лучше бы нам тронуться в путь, пока он еще может как-то идти. Насколько я понимаю, Скунс охотится по ночам, так что, если мы задержимся тут за болтовней, он, того гляди, избавит нас от всех забот, только нам не очень-то понравится его способ.
— Хорошо, — сказала мама. — Куда же нам идти?
Я призадумалась.
— Можно подняться к тем деревьям и посмотреть, нет ли по ту сторону леса дороги, но лучше бы нам держаться берега. Река рано или поздно приведет нас либо в город, либо к какому-нибудь жилью.
Мы обсудили вопрос во всех подробностях и пришли к выводу, что лучше нам не разлучаться. Так у нас еще оставался шанс, но, если разделимся, Скунс наверняка перебьет нас поодиночке, раз уж он вышел на охоту. Втроем мы хоть что-то сумеем сделать, одна же из нас или двое заведомо обречены при столкновении с ним. Втроем, говорю я, потому что Терри мы не считали: в таком состоянии его можно было использовать разве что в качестве оружия — схватить за ноги, раскрутить и вмазать кому-нибудь.
Терри после долгих наших уговоров поднялся на ноги и пошел, опираясь одной рукой на мое плечо, другой обхватив плечи Джинкс. На ходу он о чем-то бессвязно болтал, бредил. «Это был несчастный случай», — все время твердил он.
— Ты о чем? — спросила я. — Какой несчастный случай?
— Река, — ответил он.
— Не твоя вина, — сказала я. — С бурей не поспоришь.
Так мы и шли, Терри цеплялся за нас с Джинкс, я несла банку с прахом Мэй Линн, мама — другую, с деньгами.