У птенцов подрастают крылья
Шрифт:
Тропинка была настолько узкая, что идти четверым в ряд совершенно невозможно. Поэтому мы разбились на пары: мы с Соней — впереди, Сережа с Тоней — немного поодаль сзади.
Соня была в отличном настроении. Правда, цветов, из-за которых мы и совершили этот поход, она совсем не собирала, сказала: «Еще успеется», но зато болтала без умолку.
Она с увлечением рассказывала про то, как весело провела прошлое лето.
— Знаете, меня пригласила погостить тетя, не родная, а там какая-то… — Соня сделала в воздухе неопределенный жест. — Ну, понимаете, седьмая вода на киселе. Но не в этом дело. Главное, тетя живет в деревне,
— С кем — вдвоем? С поросятами? — сострил я.
Соня громко расхохоталась.
— С какими там поросятами?! Тетя с мужем — вот кто. — Соня приостановилась, потешно нахмурила лоб, будто рассердилась. — Не смейте меня перебивать, а то рассказывать не стану.
Я закивал головой и приложил палец к губам в знак того, что я не пророню ни слова.
— Ну смотрите же! — Соня погрозила мне пальцем и продолжала рассказывать: — Приехала я к ним в деревню. Ну, просто рай: речка под боком, лес рядом, грибы, малина, и земляника еще кое-где попадается, знаете, на вырубках, на самом солнцепеке, отдельные ягоды, красные-красные. И такие сладкие, душистые! Возьмешь в рот — сразу будто растает. А грибы какие! Все белые, крепкие, коренастые! Вы любите грибы собирать? — неожиданно спросила она.
— Очень люблю. Могу хоть целый день с утра до ночи из леса не вылезать.
— Ой как здорово! И я тоже. Давайте как-нибудь, как только грибы начнутся, пойдем в лес рано-рано. Говорят, грибы лучше всего на утренней зорьке собирать. Они за ночь из-под опавшей листвы головки повысунут, роса головки обдаст, они так и блестят на солнышке, издали видно. А потом роса высохнет, тогда уж труднее их находить. Давайте на самой зорьке пойдем, ладно?
— Конечно, хоть ночью, хоть с вечера.
— Ну, ночью в лесу страшно. Я боюсь. — Соня передернула плечами, будто ей сразу стало холодно от страха.
— Да чего же вы боитесь в лесу ночью?
— А леший?
— Неужели же вы в леших верите?
Соня искоса взглянула на меня, да так плутовато:
— А вдруг?
— Что — вдруг?
— Вдруг вылезет из кустов такой лохматый, страшный-престрашный. Да как припустится за тобой, как схватит! — Она еще раз плутовски взглянула на меня и звонко расхохоталась. — Ничего я не боюсь — ни чертей, ни леших! Ночь, полночь, куда хочешь одна пойду. Не перебивайте меня, а то забуду, что рассказать хотела… Вспомнила! Вот живу я, значит, у тети с дядей, хожу в лес, хожу на речку купаться — хорошо! Только скучно немного — всё одна да одна. Девчата, правда, в деревне есть, но все или много старше меня, или совсем маленькие, с ними только в песочек играть. Но вот один раз купаюсь в реке, вдруг слышу топот. Гляжу — целый табун лошадей: ребята их на водопой пригнали. Я еле успела из воды выскочить, платьишко на себя надеть.
Лошади добежали до реки — бултых в нее! Рады — в воде прохладно, хорошо. Ребята, что табун пригнали, прямо верхом на лошадях в речку. Какую-то игру затеяли, стараются друг друга с коня сбить, искупать прямо в одежде.
Я сижу на берегу, гляжу на них, и так завидно стало. Терпела, терпела и не выдержала. Подбежала к ним, кричу: «Примите меня в свою компанию!»
Сначала они замялись. Что за чудо — откуда такая явилась? А потом один кричит: «Ладно, давай сюда, полезай на того мерина,
Я подбежала к мерину. Он и вправду смирный. Стоит в воде у самого берега, будто дремлет. Я-то никогда сроду верхом не каталась, да еще без седла. Ну, думаю, где моя не пропадала, схватила его рукой за уздечку, другой за гриву, вскарабкалась кое-как, уселась поудобнее, поводья, как вожжи, натянула: «Но, поехали!» — да еще пятками его пришпорила — и прямо к ребятам в бой!
Они все загалдели, заорали — и на меня в атаку, сразу в воду спихнули, обратно сесть никак не дают. Вся я с ног до головы мокрая-премокрая. «Нет, говорю, так не дело, так я с вами не вожусь. Всем на одну нельзя». Хотела уж из воды вылезать… «Верно, кричат, так не годится! Партия на партию нужно. В какую партию ее примаем?!»
Тут уж совсем по-другому дело пошло. Каждая партия меня к себе хочет, чуть не подрались из-за меня. Потом уж жребий кинули. Я опять на своего мерина влезла. Опять началось сражение.
— Ну, кто ж кого победил? — не вытерпел я.
— Никто никого, — рассмеялась Соня, — «всем сестрам по серьгам досталось». И они нас, и мы их так в воде извозили — хоть выжимай. Потом ребята табун в деревню погнали, а я сняла свое платье, выстирала его тут же в реке, на куст сушить повесила. Хорошо, что день жаркий — быстро высохло. Оделась, домой пришла. Тетя как глянула — только руками всплеснула: «Да кто же тебя так разукрасил?»
Я в зеркало посмотрела: ну и ну! На лбу синяк, под глазом другой, губа разбита. Как же я ничего не почувствовала? Вот что значит «в пылу сраженья»! С этого раза я так с ребятами подружилась: куда они — туда и я. И в ночное вместе с ними ездила. Вот где здорово-то! Ночь, тишина, луга кругом, речка вдали. Сидим у костра, картошку печем, разные страши друг другу рассказываем. А под утро в свитку поплотнее завернешься — и спать. А утро-то какое! Солнце из-за леса выглядывает, сперва чудное такое, красное, будто не выспалось. И совсем не такое яркое — даже смотреть на него можно. Потом уж, когда повыше поднимется, тут как следует разгорится. И сразу теплее станет. Сядешь, бывало, на лошадку, какая побойчее, и айда в деревню. Кругом только топот, весь табун тут же несется — хорошо! Я бы так всю жизнь жила, только вот что жаль… — Соня вдруг сделала печальную рожицу и замолчала.
— Что жаль? — спросил я.
— А то жаль, что я не мальчишкой родилась, — ответила Соня и беззаботно рассмеялась. — Ничего, я и так на мальчишку похожа! Правда, похожа?
— Не очень, — нерешительно протянул я.
— Как так — не очень? — накинулась на меня Соня. — Почему «не очень»? А я хочу на мальчишку походить. Говорите, что похожа, ну, слышите, сейчас же говорите! — Соня неожиданно стащила у меня с головы кепку, надела себе на голову, спрятав туда же свои косы.
— Вот теперь очень похожа! — с радостью ответил я, и мы оба расхохотались.
Болтая так, мы дошли до поляны и там расположились отдохнуть. Девушки, оказывается, захватили с собой из дома хлеба и колбасы. Теперь, после длительной прогулки, это было очень кстати. Мы с аппетитом принялись за еду. Жаль только, чайник с собой не взяли. Можно было бы на славу попировать. Ну, да не беда. Неподалеку оказался небольшой лесной родник. Мигом смастерили из бересты ковшики и напились чистой родниковой воды. Еще лучше чая! Чай каждый день пьем, а такую воду в Черни и не сыщешь.