У Пяти углов
Шрифт:
Немного успокоившись, он вспомнил про Якова Ильича и подумал, что тот и правда держался на удивление достойно. Пожалуй, Вольт от него такого не ожидал. Жаль, конечно, человека, хоть и сам во всем виноват.
Зато старик Мокроусов порадовал новым случаем, записанным в школьную тетрадку. Тот же невозможный почерк:
«Я Платоныч тебе про Светку Яковлеву которую тоже к нам в разведвзвод прислали для особого задания. Пришли на связь с партизанами а у них пацан трехмесячный матка вчера погибла а других баб нет чтобы кормящие. А про корову
Да, порадовал старик Мокроусов! И написал хорошо, и тема — будто специально для Вольта. Правда, несколько таких случаев описано, Вольт их включил в свою книгу, но все равно, каждый такой случай — находка! И как здорово сказано: «геройство насквозь во всем теле»! То есть и это от головы, от воли, но как образ — здорово!
И незаменимый пример для немедленной проповеди!
— Видите, сами пишете, Егор Иваныч, что молоко пошло у нерожавшей девицы от силы воли, а вы не можете язвы свои заживить!
— Да не девица она, эта Светка! Нашел оправдание.
— Неважно. Детей не было? Не было, сами написали. Значит, и молоку взяться неоткуда. А вот появилось! Вы-то сами понимаете, что это чудо?! Куда там библейскому, когда высекли воду из скалы! Такая, значит, сила жалости! Вот и вы себя пожалейте, ногу свою.
— Да надо бы. Только труднее себя самого жалеть, Вольт Платоныч!
Только бы найти отговорку.
— Но все же меньше язвы? Затягиваются?
— Затягиваются.
— Вот и дальше будут затягиваться. А вы старайтесь, записывайте еще случаи. Да вспоминайте про Светку!
Отличное сделалось настроение! Жалко, Марина сегодня не дежурила, а то бы сразу привел ее в кабинетик грозной Авроры Степановны и помирил бы! Ну чего им делить на самом деле? Точно, помирил бы — бывают такие минуты, когда все удается.
В таком же настроении приехал к Максимке.
Открыла ему женщина на вид почти пожилая. Вольт уже из рассказа Грушевой знал, что Максимка — поздний ребенок, ну а несчастье, стало быть, состарило еще больше.
— Это вы, доктор? Мы на вас я не знаю как надеемся!
Конечно, нужно, чтобы во врача верили, не только сам пациент, но и родственники, — нужно, но в данном случае… Вдруг разочарование?
Квартира большая, обставленная. Но грустная, как и хозяйка.
— Вот сюда, доктор.
Из детской кровати на Вольта смотрел не малыш, а прямо-таки маленький мудрец. Всезнающий.
— Вот, Максим,
И мальчик сказал высоким детским голосом, но с совершенно взрослой интонацией:
— Здравствуйте, доктор, как вас зовут?
Да сколько ж ему лет? Грушева вчера говорила: четыре. Не может быть!
— Здравствуй, Максим, меня зовут Вольт Платоныч.
Руки у мальчика были беспрерывно чем-то заняты. Только усевшись вплотную к кровати, Вольт разглядел: в руках у Максима крошечный котенок. Странная игрушка — но все бывает.
— Это Китик, — сказал Максим. — Он будет ходить и бегать, если его много-много тереть.
— Делать массаж, — подсказала мать Максима.
— Массаж. Я все время его тру. Массаж. И я тоже смогу, как он.
Не вопрос, а утверждение.
И сколько убежденности в этом: «Я тоже смогу, как он»! Не может быть, чтобы четыре года! Да откуда такие берутся?! Или страдание воспитывает?
— Вы понимаете, доктор, у наших соседей родила кошка. Котенок не ходит. Ветеринарша сказала, что можно вылечить, если очень долго массировать. Но кто же будет возиться? Надо усыпить. Мой муж узнал случайно и принес Максиму. И с тех пор Максим массирует и массирует. Часами. Вот так…
В голосе женщины вместе с гордостью послышалось и растерянное удивление. Наверное, так же удивлялась простая смертная, мать где-нибудь в Древней Греции, когда у нее рождался бог, Геракл.
Вольт понял, что разочарования не будет, что этот мальчик сможет все!
— Да, Максим, и ты сможешь. Я маме объясню упражнения. Маме и тебе. И массаж, конечно. Перекладины построим особенные, станок, будешь упражняться. Только очень долго. Сможешь?
— Да, очень смогу, — серьезно сказал Максим.
— Очень долго. Через год начнешь сам ходить, только через год. Вытерпишь?
— Да, смогу.
— Через год начнешь ходить, через два бегать, как все дети. Если все время упражняться. А потом, если захочешь упражняться дальше, станешь чемпионом. Ты смотришь по телевизору фигурное катание?
— Да, смотрю.
А сам ни на секунду не перестает гладить котенка. Массировать!
— Жила девочка, у которой был детский паралич. И не только научилась бегать, как все дети, но стала чемпионкой мира, а другим обыкновенным детям, которые были рядом с ней, это и не снилось! И ты сможешь.
Нет, это не дежурная психотерапия. Вольт был совершенно уверен: Максим сможет! Вольт и не представлял до сих пор, что у четырехлетнего мальчика может быть такая воля! Не представлял, хотя уже который год занимается антропомаксимологией,
— Вот так, Максим, все ты сможешь.
— Да, смогу.
Сможет, конечно… Что же такое — человек?! Жалкое существо, которое поминутно совершает гадости: лжет, курит, воюет, — но вот от сострадания появляется молоко у нерожавшей женщины, как у той Светланы из случая старика Мокроусова. Или вот Максим.