У стен Ленинграда
Шрифт:
— Да… А куда идет этот большак и железная дорога?
— В Кингисепп.
— До города еще далеко?
— Километров десять — пятнадцать.
— Скоро доберемся.
— Как сказать, — послышался голос Гаврилы, пулемет которого находился от нас метрах и пяти в снежном окопе.
— Эти слова «как сказать» ты, Гаврила, забудь, — сердито прошипел Сергей. — Раз пошли, значит, дойдем не только до Кингисеппа, но и до Берлина.
Пулеметчик промолчал. Найденов, не отрывая глаз
— Видишь?
— Где? Что?
— Вон на второй сопке — люди в халатах.
— Не стрелять. Нужно выяснить. Возможно, там наши.
Солдаты в маскировочных костюмах, с автоматами в руках то терялись из виду в кустарнике, то опять появлялись; низко пригибаясь, они перебегали от укрытия к укрытию, пробираясь в нашу сторону.
— Сережа, ты следи за ними, а я доложу комбату. Майор Круглов не знал, чья это разведка действует.
Я вернулся к Найденову.
— Узнал? — спросил Сергей.
— Комбат не знает, чьи это разведчики, наши или противника. Приказал следить, куда они пойдут. Где они?
— Вон у ствола березы собрались. Глазеют по сторонам как сычи.
Неизвестные солдаты один за другим на спинах съехали с холмика и остановились в мелком кустарнике, о чем-то разговаривая и указывая в разные стороны руками. Их было пятеро.
Держа на прицеле того, кто, видимо, командовал, я ждал. Куда они пойдут? Что намереваются делать?
Найденов, как и я, следил за каждым движением разведчиков.
После короткого совещания двое разведчиков во весь дух бросились бежать через лощину в нашу сторону и скрылись у подножия холма. Остальные стояли на месте и смотрели в нашу сторону, затем один из них стал взбираться на вершину холма. Мне стало ясно, что неизвестные солдаты становятся в живую цепочку для зримой связи, чтобы быстро известить своих о замеченном движении противника.
— Надо нарушить эту живую связь, — сказал Найденов.
— Подождём еще минуту. Успеем.
Теперь я смотрел на двоих, стоявших на прежнем месте. Один из них зачем-то полез в нагрудный карман и сбросил с головы капюшон маскировочной куртки. На шапке-ушанке этого человека я разглядел звездочку. Из груди невольно вырвался глубокий вздох.
— Наши! — воскликнул Найденов, утирая рукавом лоб. — А я чуть было не пальнул…
От одной мысли, что второпях мог убить своего, перехватило в горле. Я снял онемевшую руку с шейки приклада, изменил положение застывшего тела.
Не прошло и пяти минут, как к нам на наблюдательный пост пришел Круглов, с ним капитан-артиллерист и два разведчика-артиллериста.
— За этим холмиком метрах в пятистах по обе стороны грунтовой дороги в кустарнике стоят замаскированные танки, —
— Сколько их? — спросил капитан.
— Мы видели восемь и четыре самоходки.
— А пехоты не видели?
— Нет.
— За насыпью железной дороги были?
— Нет.
— Кто остался наблюдать?
— Сержант Володин.
— Что же это немцы задумали? Хорошо бы их на месте стоянки накрыть, обратился капитан к Круглову.
— Неплохо. Да вот приказ командира полка. Самовольничать не имеем права.
— Поставим в известность командование, пусть вызовет авиацию. Я сейчас вернусь. — Артиллерист по-пластунски уполз к рации.
— План противника понятен, — в раздумье заговорил Круглов, ни к кому из нас не обращаясь. — Гитлеровцы хотят отбросить нас назад за Волосово, чтобы освободить путь для вывода своего обоза, зажатого нашими на перешейке шоссейной дороги Волосово — Бегуницы. Но не те времена сейчас: взятое назад не отдаем.
Слушая Круглова, я смотрел через прицел на лежащего возле березы сержанта Володина, со страхом думая о том, что мог убить этого человека. Я не заметил, когда ушел от нас Круглов и разведчики-артиллеристы. Вдруг взрыв страшной силы всколыхнул воздух: мелкие деревца, словно травинки, припали к земле, ударяясь друг о друга оголенными ветками. Над головой ствол тополя протяжно застонал, сбрасывая на землю тяжелые шапйи снега.
— Мост на Суме взорвали! Э-эх, не успели наши отбить, — сказал Найденов, отстегивая гранатную сумку. — Это, видимо, у немцев сигнал к атаке.
В воздухе уже шел бой. Артиллерия пока молчала.
— Куда вас, черти, занесло? Полчаса ищу! Я оглянулся. Это был снайпер Бодров.
— Что случилось? — спросил Найденов.
— Тебе письмо из дому.
Обветренное лицо Сергея расцвело радостной улыбкой, глаза загорелись ласковым огоньком. Я не ждал писем, но, когда получали письма товарищи, меня захватывала чужая радость, будто и для меня приносили в солдатский дом на линию фронта нежное, теплое слово из другой жизни.
Но Найденов не успел даже вскрыть конверт, как гитлеровцы перешли в контратаку. Первые снаряды, минуя нас, разорвались на опушке леса, где мы завтракали.
Вдруг из-за насыпи железной дороги прямо перед нами, как из-под земли, появились толпы немцев. Перегоняя друг друга, они добежали до грунтовой дороги и попадали в снег. Но почему-то все они смотрели не в нашу сторону, а туда, где наши разведчики обнаружили танки. «Ждут подхода танков, чтобы под их прикрытием броситься в атаку», — подумал я, глядя на пулеметчика Гаврилу. Он лежал за пулеметом, изготовившись к стрельбе, не сводя глаз с немцев.