У Судьбы на Качелях

Глебова Римма

На следующий день, вернувшись с работы, Марина Юрьевна с порога услышала телефонную трель. Звонил Саша и звал встретиться — где-нибудь, где она скажет. Хотя он ничего не спросил, но, конечно, думал, что Лара дома, и придти не считал возможным. Тихим голосом договорившись о месте и времени встречи, Марина Юрьевна со счастливой улыбкой положила трубку и прислушалась. Лара или спит, или еще не пришла. Она осторожно заглянула в Ларину комнату. Пусто. Всё удивительно прибрано, чистый письменный стол, на стуле нет ни джинсов, ни халата… словно не Лара тут живет, а кто-то другой. Или…

Марина

Юрьевна открыла платяной шкаф и всё поняла. На плечиках сиротливо болтались две «нелюбимые» кофточки, старая блузка, на дне пара изношенных кроссовок, а остальное исчезло. Лара ушла. Записки оставить не удосужилась. К подруге, к Машке, конечно. Наверное, сейчас так и лучше. А потом, когда. Что «потом», и что «когда» — об этом думать было не вовремя, и не могла она думать — что и как будет дальше. Получившийся треугольник не может существовать в виде этой банальной фигуры, он сломался сразу, даже не обретя явственных черт треугольника — Лара сама сломала его, так как поняла всю неразрешимость ситуации «втроем». Совсем, совсем она не глупая…

Еще недавно Марина Юрьевна и представить себе бы не смогла, что её доченька, обожаемая и лелеемая Ларочка уйдет из дома, и она отнесется к этому факту так спокойно, не расстроится, а даже… испытает облегчение.

Неужели материнское чувство погибло в ней? Эта мысль ее поначалу ужаснула. Но тут же Марина Юрьевна себя успокоила — всё образуется. Такие чувства не гибнут, они просто отодвигаются. на некоторе время. Лара достаточно взрослая, ничего с ней не случится. Она сейчас дико ревнует и обозленная, но скоро поймет, что мама к ней не изменила отношения, а ее эфемерная и совсем не глубокая влюбленность в Сашу пройдет, развеется как дым. Тем более что она должна считать его изменником. Юность такого не прощает. Да если разобраться, то и влюбленности-то не было — так, одно молодое тщеславие и желание всех покорять. Это проходит с возрастом, и появляется желание иметь одного — достойного и любимого. Которого Лара со временем и встретит. А пока она играет в любовь, как играла и раньше: любила безумно одноклассника Витю — отвергла его ради еще более безумной любви к сокурснику Толе, и его тоже отвергла — ради Саши. Поиздевалась над ними всеми как умела, и вот закономерный результат — не она отвергла, а её. Ревность пройдет, и всё образуется. когда-нибудь.

Саша будет жить здесь, она позовет его, он будет рядом, он принадлежит ей…

Несколько месяцев пролетели — но не как один счастливый день. По многим признакам Марина Юрьевна стала чувствовать, что они ступают по остывающим углям, уже не обжигаясь. Нет — ей еще было горячо, но Саша.

Он уже не спешил домой после работы, реже приносил цветы, и реже случались вспышки страсти, порой он казался Марине Юрьевне уставшим мужем — хочется уйти, но бросить женщину не в его правилах. Иногда Саша не приходил ночевать, оправдываясь, что совсем забросил родителей, а они очень скучают без него.

Примириться с мыслью о расставании невыносимо, даже думать об этом ей было тяжело.

Марина Юрьевна никогда не была слабой женщиной (чем в душе гордилась) и с самого начала понимала, что Саша с ней не навечно, но так хотелось разлуку оттянуть.

Сашу она ни в чем не винила и не упрекала в охлаждении — какое право у нее упрекать, он дал ей то женское счастье, в которое она не верила, уж, во всяком случае, для себя. Она только мысленно

терзалась, но высказать вслух себе не позволяла — это всё равно, что подтолкнуть мужчину к уходу.

Лара жила у Маши. Иногда Марина Юрьевна звонила, спрашивала об учебе, о здоровье (о чем еще она могла спросить) и получала от Лары сухие и короткие ответы. Деньги Лара брать отказывалась, заявила, что папа ей дал. Значит, она была у него… Марина Юрьевна скучала по дочери, но не слишком сильно, ее мысли были заняты другим.

Однажды позвонила Маша и заявила, что выходит замуж, и Ларе негде жить.

— Пусть возвращается, — неуверенно сказала Марина Юрьевна.

— Нет, она не хочет. Она говорит, что там… то есть, у вас, ей места нет. Ну, ладно, мы что-нибудь придумаем… — Маша положила трубку.

То, что они придумали, вернее, придумала Лара…

Через две недели Маша опять позвонила и рыдала в трубку. Да, она почти вышла замуж, уже день свадьбы был назначен, а Лара… Тут Маша зарыдала громче… Петя изменил ей… с вашей Ларой! Они оба ушли-и-и… Куда?.. Она не зна-а-ет… Раздались короткие гудки.

Какой ужас! Лара сошла с ума! Увести от подруги жениха! Надо ее вернуть, вернуть домой. Найти и вернуть. Но, пока Саша здесь. Вот и пришла пора.

Марина Юрьевна заплакала. Слезы, конечно, облегчают, но ситуацию не изменяют. Если бы Саша относился к ней по-прежнему, она бы ни за что.

— Саша… Я считаю, что нам нужно расстаться…

Саша молчал, не выглядел ни обиженным, ни оскорбленным.

— Если ты так считаешь… Я полагаю, дело в Ларе? Что с ней случилось?

Марина Юрьевна рассказала. Саша усмехнулся.

— Я хочу, чтобы она вернулась домой, но при данной ситуации… сам понимаешь.

— Ты уверена, что она вернется?

Марина Юрьевна не была уверена. И не о дочери она сейчас думала. Было больно, что он сразу согласился. Не возражал, не уговаривал, не предагал какие-то другие варианты. Хорошо, что они не дошли, не добрели до самого конца, когда чувство истончается, и рвется последняя ниточка — её рвут со скандалом и слезами. С ними этого не произойдет. И пусть думает, что причина только в Ларе. Тем легче ему будет уйти, а ей легче отпустить его.

Через два дня Саша ушел. Прощание получилось нелегким. Расставание вдруг вернуло им ненасытную тягу друг к другу, обновило свежесть желаний — всё было как в те, первые дни.

Когда Марина Юрьевна, стараясь удержать слезы, закрыла за ним дверь, то подумала, хотя и с горечью в душе: всё правильно — Саше не пришлось бросать ее, ему бы это далось нелегко, и он бы мучился, и всё могло бы тянуться, именно тянуться — неизвестно сколько.

Лара вернулась домой. Этот чужой жених Петя оказался ей совсем не нужен. Она не считала необходимым оправдываться перед матерью.

— Так получилось, — сказала Лара с безразличием, — я с ним немного пошутила, а он сразу и…

— Но ты разрушила Машино замужество! — возмутилась Марина Юрьевна.

— Да? — удивилась Лара, глядя на мать с откровенной насмешкой. — Ничего, они помирятся. Машка простит. А нет, так кто-то кого-то всегда бросает. Саша тебя бросил?

— Он не бросил, я ведь не вещь… Мы просто расстались…

— Что, любовь закончилась? Так скоро? — язвительно спросила Лара.

Марина Юрьевна поняла, что дочь ее не простит никогда. Ну что ж, так и будем жить, подумала она. Может быть, когда-нибудь Лара поймет ее.