У врага за пазухой

Коваленко Марья

По-хорошему, следовало заняться этим еще вчера – не лечиться шампанским, а готовиться к поездке. Но после эротического массажа от Вольского терапия была важнее.

Несмотря на общую разбитость, эта мысль заставляет улыбнуться. Не прошло и недели после измены мужа, а я уже страдаю из-за ухаживаний другого. Еще недавно не поверила бы, что такое возможно, а сейчас… От случайного взгляда в окно забываю, о чем думала.

– Какого лешего?.. – Я смотрю на гигантскую черную машину, заблокировавшую выезд моей малышке. –

Вольский?! Что ты задумал? – спрашиваю сама у себя, закидывая в сумку все, что может пригодиться во время интервью.

Когда выбегаю на улицу, там тихо и спокойно. Не скрипят поржавевшие качели, не видно нашего садовода-энтузиаста тети Гали. Буйные соседи с первого этажа в кои-то веки закрыли окна и не орут на весь двор.

Так и хочется постучать по какому-нибудь дереву. Кажется, я даже знаю, по какому именно.

Заглядываю в окошко к водителю танка:

– И где ваш босс?

– Кира Игоревна? Доброе утро. – Шофер кивает и с самым невозмутимым видом выходит из машины. – Федор, – представляется он, будто у нас впереди общие дела.

– Федор, ваша машина загораживает выезд моей. Можно это как-то исправить?

– Да, конечно, только нужно немного подождать. – Он прячет в карман мобильный.

– Что значит подождать?

– Минут десять. Возможно, меньше.

– Вы сейчас так шутите?

– Нет, что вы? Если хотите, у меня есть для вас кофе! – Федор достает из салона стаканчик и протягивает. – Капучино. На овсяном молоке. Без сахара.

Все как я люблю. Подготовка на совесть.

– У меня через три часа важное интервью, – объясняю, игнорируя кофе и урчание в желудке. – Ваш босс в курсе. Если я буду распивать с вами кофе, интервью может не состояться.

– Прошу прощения, распоряжение Ярослава Борисовича: ждать.

– А не пошел бы ваш Ярослав Борисович к черту со своими распоряжениями?

Никогда не грублю незнакомым людям, но этот – копия начальника. Такой же непрошибаемый.

– Этот вопрос вам лучше задать ему лично. – Федор даже не смеется. Говорит на полном серьезе.

– Уж как-нибудь обойдусь без встреч! Вы сами передайте.

– Хорошо, как прикажете.

– Отлично! – Мы словно вернулись в позапрошлый век. Дворянка и крепостной. – А сейчас приказываю убрать авто в сторону и дать мне выехать!

У какой-нибудь княгини Шереметьевой наверняка получилось бы справиться с чужим холопом. Умели тогда и приказы отдавать, и слушаться. На мою беду, современный холоп даже не рыпается.

– Мне дорожную полицию вызвать? – Знаю, что такого на слабо не возьмешь, поэтому просто предупреждаю.

– Если это необходимо… – пожимает плечами Федор. – Я не против.

– Да что за издевательство!

Времени все меньше. Через полчаса на всех выездах образуются пробки. С такой удачей можно будет забыть о статье: я и к обеду не доберусь до проклятых Шапок.

–

Еще раз извиняюсь. Ничем не могу помочь. У меня приказ.

Федор как настоящая скала. Даже жалко, что не все мужчины умеют быть настолько принципиальными. Если бы у моего первого мужа имелась хоть доля такой твердости, вероятно, я бы до сих пор бегала под его фамилией и вместо журналистики растила детей.

– Хорошо. Вы сами напросились! – Одергиваю себя от ненужных мыслей и набираю знакомого инспектора.

Обычный дежурный патруль здесь не поможет – увидят машину, развернутся и уедут. А вот майор, который к тому же должен мне за последнюю звездочку, обязан справиться.

Уверенная в том, что нашла управу на Вольского и его крепостного, я отворачиваюсь к дому и жду. Никандров берет трубку после пятого гудка. Для птицы его полета можно считать – мгновенно. Однако едва начинаю рассказывать, во что вляпалась, как за спиной появляется огромная тень и чья-то загребущая ладонь отбирает телефон.

– Никандров, ты, что ли?

Прямо передо мной стоит Вольский. В джемпере, удобных брюках и без галстука. Какая-то домашняя, уютная версия. И эта «версия» разговаривает с моим майором как со своим старым другом.

– Отдайте трубку. – Вместо того чтобы орать на Ярослава, пялюсь как на чудо.

– Слушай, Коль, Кира в порядке. Целая и невредимая. Не парься. Сейчас порешаем, больше не побеспокоит.

– Как это не побеспокою? – Очнувшись, толкаю этого нахала.

И спустя секунду оказываюсь прижатой к твердой мужской груди.

– Выбирай, – уже мне говорит Вольский, – или сразу трахаемся, а потом дела. Или вначале занимаемся делами, а после трахаемся.

– Что? – Не знаю, можно ли оглохнуть от чужой наглости, но я глохну.

– Уговорила, оттрахаю тебя потом. Без спешки.

Мое совершенно беспомощное тело доводят до незнакомой двухместной машины и заталкивают на пассажирское сиденье.

– Федор, ты знаешь, что делать! – обернувшись, бросает Вольский своему холопу. – А нам пора. – Устроившись рядом, он кладет правую руку на мое колено.

Глава 14

Ярослав

Если все началось через задницу, через нее и продолжится – личное наблюдение.

В случае с акулой все началось через другое место, и теперь этот символический хер преследует меня по всем фронтам.

Вчера вместо секса с красивой женщиной пришлось срочно разбираться с бухгалтером Китайца. Сегодня, снова вместо секса, – вращаю баранку.

По-хорошему, надо было доверить эту работу Федору. В конце концов, он, а не я бывшая звезда раллийных гонок и спец в езде по бездорожью. Как-нибудь справился бы с горячим темпераментом моей акулы. Но чутье шепчет, что одного умения крутить руль может оказаться недостаточно.