Уайклифф и козел отпущения
Шрифт:
Уайклифф наслаждался видом, открывающимся из окна. Безбрежная поверхность моря, казалось, освещала все вокруг своим бриллиантовым блеском.
– Если бы тело бросили в резервуар примерно в это время, его вынесло бы в море?
– Если бы только оно не зацепилось за камень или корягу.
– А если бы это случилось позже? Скажем, часа в три ночи?
– После двух часов в резервуаре практически на было воды. Там даже щепка не могла бы плавать.
– А какой мог быть крайний срок, когда брошенное в резервуар тело вынесло
– После часа ночи, – старик почесал узловатыми пальцами лысый череп, – это уже было бы невозможно, я бы так сказал.
– Значит, если тело было брошено позже, то наутро оно оставалось бы в резервуаре?
– Само собой.
– Тогда еще один вопрос, мистер Пенроуз. Могло бы тело, брошенное в резервуар рано утром в субботу, остаться незамеченным до начала следующего прилива?
Пенроуз отмел это предположение взмахом руки.
– Ни в коем случае! Следующий подъем воды начался около полудня субботы… – Он на секунду замолчал. – Вы видите, я все время провожу здесь с биноклем. Но ведь еще есть береговая охрана, которая патрулирует побережье каждое утро. Кроме того, здесь ежедневно совершают моцион два джентльмена, а в субботу через это место школьники возвращаются с занятий. – Он засмеялся, обнажив желтые полуразрушенные зубы. – Я вам скажу, мистер Уайклифф, человек даже пописать не сможет здесь остановиться, чтобы не остаться незамеченным. Я имею в виду днем.
Уайклифф поблагодарил собеседника и обещал зайти как-нибудь позже.
– Она хорошая девочка. Я говорю о своей дочери, мистер Уайклифф.
– Ни секунды в этом не сомневаюсь.
– Она думает, я не знаю, что происходит. А я ничего и не говорю. Какая от этого была бы польза?
– Я считаю, вы совершенно правы. Она уже достаточно взрослая, чтобы знать, как себя вести.
– И все равно найдутся люди, которые захотят представить это, как… – Он замолчал, не зная, как выразить свое огорчение. – Я хочу сказать…
– Я очень хорошо вас понимаю, говорю совершенно серьезно.
Выйдя из дома, Уайклифф раскурил трубку и медленно пошел к городу. Было тихо и тепло, почти как весной. Он повернул на Сальвейшн-стрит. Дверь дома номер шестнадцать была открыта, и Уайклифф увидел Лору, которая, стоя на коленях, терла пол в коридоре. В следующем доме тоже шла уборка – хозяйка мыла лестницу. Это напоминало кадры фильма, идущие в обратном порядке.
Все, похоже, начинало складываться, но радости это ему не доставляло. Ему требовалось найти еще одно неопровержимое доказательство, но для этого ему пришлось бы открыть карты. Он пошел вверх по склону к «Бригантине». Заведение только открылось, и из посетителей там был один Эрни Пассмор. Он сидел за столом и держал в огромной веснушчатой руке кружку.
– Что будете пить, мистер Уайклифф?
– Спасибо, я сам себе возьму. – Однако, получив пиво, Уайклифф подсел к Эрни.
– Я слышал, у вас был разговор с моей Хильдой и Ральфом?
–
– Со мной вы еще не говорили.
Трезвый, Эрни производил совсем другое впечатление. Очень напоминал брата.
– А что, следовало бы? У вас есть, что мне рассказать?
Эрни отпил глоток, вытер губы и медленно поставил кружку на стол.
– Риддл получил по заслугам. Я и слезинки не пророню по этому ублюдку.
– Насколько я знаю, ваша жена развелась с вами, чтобы выйти замуж за Риддла?
– Я об этом не знал, но не думал, что она до этого дошла – выйти замуж за гомика.
– Вас это раздражало?
– Еще бы! Она, конечно, тоже не без недостатков, но для него она слишком хороша. Кроме того, каким отцом он стал бы для моих детей?!
– Вы пытались предотвратить этот брак?
– Но не ценой убийства этого ублюдка.
– Вы сильно любите дочь?
– Она хорошая девочка, и я надеюсь, у них с Ральфом все будет в порядке.
– Вы не рассказывали ей ничего такого, чем можно было бы шантажировать Риддла?
– Ничего я ей не рассказывал.
– Точно?
– Я говорил Ральфу, – пробормотал он, разглядывая дно своей пустой кружки.
– О том, что Риддл постоянно навещает Мэри Пенроуз?
– Да.
– Вы считали, что ваша бывшая жена передумает, когда услышит об этом?
– А почему было не попробовать? Женщины – странные создания, никогда не знаешь, чего от них ждать.
– А вы говорили Ральфу, что его отец тоже был постоянным гостем Мэри?
– Нет! Могу поклясться. – Эрни выглядел шокированным. – За кого вы меня принимаете. – Он замолчал, но вскоре вновь заговорил: – В любом случае, знай вы Элси так же хорошо, как я, вы бы не удивились, что Сидней похаживает на сторону.
– Где вы были в ту ночь, когда Риддл исчез? С пятницы на субботу?
– Я? В пабе Морвила. Я уже говорил полицейскому, который меня допрашивал.
– У Морвила? И что вы делали?
– У меня там приятели, да и пиво подают хорошее. А главное, надо время от времени вносить в жизнь разнообразие.
– Вы сидели в пабе до закрытия?
– Точно.
– А потом?
– Пошел домой.
– Один?
– До угла Бэл-Лейн меня провожал Джо Стир. Потом он пошел к себе.
– Когда вы вернулись в городок на колесах?
– Не могу точно сказать. В полночь, плюс-минус несколько минут.
– Вы никого не встретили?
– Вы что, опять проверяете мое алиби? – Эрни посмотрел на Уайклиффа с глупой улыбкой.
– Так вы встретили кого-нибудь?
– Не то чтобы встретил. Но мимо меня проехал Мэттью Чоук на своей развалюхе.
– Когда и где это произошло? – Уайклифф ничем не выдал свой внезапно возросший интерес к разговору.
– Сразу, как только распрощался с Джо. На этой стороне Бэл-Лейн. Машина тарахтела, как пулемет.