Убей меня нежно
Шрифт:
Внешне пакеты выглядели вполне нормально. Я заметила, что Адам встал у меня за спиной.
– Почему я должна подавать тебе чай в постель, Адам? Может, это как-то связано с кроватью? Сахар?
Адам открыл холодильник. Там на дверце стояли две бутылки молока, одна наполовину пустая, вторая непочатая. Он вынул обе. Я заглянула в шкафчик под раковиной и обнаружила там большой красный пластиковый таз. Взяла у Адама бутылки.
– Что ты делаешь? – спросил он.
Я вылила в таз первую бутылку.
– Похоже на молоко, – сказала я. Потом открыла вторую бутылку и начала выливать
– Это… о Боже.
В молоке были какие-то маленькие темные крошки, они постепенно всплывали на поверхность. Насекомые, мухи, пауки, их было много. Я аккуратно поставила бутылки на пол и вылила содержимое таза в раковину. Мне пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы меня не вырвало. Сначала я испугалась, потом разозлилась.
– Здесь кто-то был! – крикнула я. – Они, черт их побери, были в этой квартире.
– Г-м-м? – с отсутствующим видом произнес Адам, словно думая о чем-то совершенно другом.
– Кто-то проник сюда.
– Нет, здесь никого не было. Это молоко. Они поставили бутылку на лестницу после того, как оно было доставлено.
– Что нам делать? – спросила я.
– Миссис Таллис, – задумчиво сказал Адам. – Это нацелено против тебя. Будем звонить в полицию?
– Нет, – громко ответила я. – Пока не будем.
Я поймала его, когда он вышел из подъезда с кейсом в руке.
– Зачем ты так поступаешь со мной? Зачем?
Он отшатнулся от меня как от ненормальной.
– Какого черта?..
– Не подсовывай мне это дерьмо, Джейк! Теперь я знаю, что это ты. Я долго обманывала себя, что это кто-то другой, но при этом знала, что это твоя работа. Кому еще знать, что я боюсь всяких насекомых?
– Элис. – Он попытался положить руку мне на плечо, но я стряхнула ее. – Успокойся, люди подумают, что ты спятила.
– Просто скажи, какого черта ты подложил этих вонючих пауков мне в молоко. Это месть?
– Теперь уже я думаю, что ты спятила.
– Ну, давай рассказывай. Что ты еще приберег для меня в рукаве? Хочешь потихоньку свести меня с ума?
Он взглянул на меня, и от этого окаменевшего взгляда я почувствовала дурноту.
– Если тебя интересует мое мнение, – веско произнес он, – у тебя уже поехала крыша. – И, резко развернувшись на каблуках, зашагал по улице прочь от меня.
Адам не проявлял большого интереса, но всю следующую неделю каждый раз, проходя мимо газетного киоска, я проверяла, не напечатали ли они статью. В следующее воскресенье она появилась. Она сразу же бросилась мне в глаза, маленькая фотография горы в рамке на первой странице с надписью: «Карьеризм: горы и деньги. Читайте во втором разделе». Я быстро раскрыла газету, чтобы просмотреть, что написала Джоанна. Оказалось, что статья занимает несколько страниц, слишком много, чтобы одолеть на месте. Я купила газету и принесла ее домой.
Адам уже ушел. В тот момент меня это порадовало. Я приготовила себе кофе. Мне хотелось удобно устроиться и уделить статье столько времени, сколько она заслуживает. Целую страницу занимала большая фотография ярко освещенной солнцем горы Чунгават, возвышавшейся на фоне голубого неба. Под фотографией
На самом деле сначала я совсем не читала. Просто скользила глазами по тексту, высматривая, какие имена упоминаются и как часто. Имя Адама появлялось главным образом в конце. Я прочла конец статьи, чтобы удостовериться, что там нет никаких новых пугающих сведений. Их не было. Успокоившись, я вернулась к началу и стала читать внимательно. Джоанна рассказала историю, которую я уже знала из книги Клауса, но с другой точки зрения. Версия трагедии на Чунгават, изложенная Клаусом, была отягчена его личными ощущениями восторга, неудачи, восхищения, краха иллюзий, страха, которые смешались воедино. Я уважала его за то, что он откровенно признался в смятении, которое возникло там во время бури, когда умирали люди, и в своей неспособности вести себя так, как ему хотелось бы.
Джоанна рассматривала происшедшее как поучительную историю о разлагающем влиянии денег и культа героев. С одной стороны, существуют героические люди, которые нуждаются в деньгах; с другой – существуют люди богатые, которые хотят лазить по труднодоступным горам, или, скорее, хотят потом рассказывать, что поднимались на такие горы, поскольку остается под вопросом, забирались ли они туда в прямом смысле слова. Ничто из этого для меня не было новостью. В статье главной трагической фигурой оказался Грег, с которым ей встретиться не удалось. Начав статью с ужасных событий на склоне Чунгават, которые, как их ни описывай, вызывали у меня дрожь, Джоанна вернулась к разговору о прежней карьере Грега. Его достижения действительно впечатляли. Это касалось не только вершин, которые он покорил – Эверест, К-2, Маккинли, Аннапурна, – но и того, каким образом он поднимался на них: зимой, без кислорода, с минимумом снаряжения.
Джоанна, несомненно, тщательно изучила содержание газет. В восьмидесятых годах Грег был альпинистом-мистиком. Главные пики были привилегией, которую завоевывают годами подготовки. К началу девяностых он явно переменил свои взгляды: «Я был в числе тех, кто считал, что альпинизм – удел избранных, – цитировались его слова. – Теперь я демократ. Альпинизм – это захватывающая вещь. Я хочу сделать его доступным для всех». Для всех, сухо комментировала Джоанна, кто в состоянии выложить 30 000 долларов. Грег познакомился с дельцом по имени Пол Молинсон, и они вместе создали компанию «Пик Экспириенсез». В течение трех лет они водили докторов, юристов, арбитров, наследниц на вершины, которые до настоящего времени были недосягаемы ни для кого, кроме отборных групп опытных альпинистов.