Убей меня нежно
Шрифт:
«Молодой человек был освобожден вчера в первый же день заседания в суде Винчестер-Крауна, когда судья Майкл Кларк приказал присяжным признать его невиновным. „Вы покидаете зал суда незапятнанным, – сказал судья Кларк Адаму Таллису, 25 лет. – Могу лишь сожалеть, что вам вообще пришлось давать показания по такому незначительному и несостоятельному обвинению“.
Мистер Таллис был обвинен в изнасиловании мисс Икс, молодой женщины, чье имя не может быть названо на правовых основаниях после того, что было названо „пьяной пирушкой“ в районе Глочестер. После краткого перекрестного допроса, который был
Судья Кларк высказал сожаление, „что мисс Икс пользуется правом сохранять анонимность, в то время как имя и репутация мистера Таллиса должны были пройти через этот кошмар“. На ступенях суда адвокат мистера Таллиса, Ричард Вайн, сказал, что его клиент доволен вердиктом судьи и просто хочет продолжать жить своей жизнью».
Когда я закончила читать, то совершенно спокойно взяла свой кофе и сделала глоток.
– Итак? – спросила я. Джоанна не ответила. – Что это? Вы собираетесь об этом что-нибудь написать?
– Написать что? – поинтересовалась Джоанна.
– Вы подняли Адама на пьедестал. – Я пожала плечами. – Может быть, пора его оттуда скинуть?
Джоанна прикурила очередную сигарету.
– Не думаю, что заслужила это, – холодно проговорила она. – Я сказала все, что должна была сказать об альпинизме. У меня нет намерений встречаться с этой женщиной. Но… – она сделала паузу, на ее лице было сомнение, – это скорее касается вас, чем кого-нибудь другого. Я не знала, как лучше поступить. В конце концов решила, что моя обязанность показать это вам. Возможно, я кажусь ханжой и вмешиваюсь не в свои дела. Если хотите, просто забудьте.
Я глубоко вздохнула и заставила себя говорить спокойно.
– Простите меня за эти слова.
Джоанна слабо улыбнулась и выпустила целый клуб дыма.
– Ну ладно, я пойду.
– Я могу оставить это у себя?
– Конечно. Это всего лишь копия. – Она явно не смогла побороть любопытство. – Что вы собираетесь предпринять?
Я покачала головой:
– Ничего. Его ведь сочли невиновным, разве не так?
– Так.
– Совершенно незапятнанным, так?
– Так.
– Ну, значит, я вообще не стану ничего предпринимать.
Глава 19
Конечно, все это было не так просто. Я говорила себе, что Адама признали невиновным, что я вышла за него замуж и обещала ему верить. Это было первым испытанием веры. Я не собиралась ничего ему говорить; не собиралась никак реагировать на эту клевету. Я не собиралась даже думать об этом.
Кого я дурачила? Я думала об этом постоянно. Думала об этой неизвестной девушке, женщине или кто она там, пьяной, рядом с пьяным Адамом. Я думала о Лили, снимающей майку, с молочным телом русалки и багровой спиной. И я думала о том, как вел себя Адам со мной: он связывал меня, душил, заставлял выполнять его приказы. Ему нравилось причинять мне боль. Он любил заставлять меня казаться слабой рядом с его силой. Он внимательно отслеживал мои болезненные ощущения. Когда я обдумывала все это, наши занятия любовью, которые казались безумной
В первую же ночь после встречи с Джоанной я сказала ему, что чувствую себя отвратительно. У меня вот-вот должны начаться месячные. Болит спина.
– Ведь до начала еще целых шесть дней, – возразил он.
– Значит, придет раньше срока, – парировала я. Боже, я замужем за человеком, который лучше меня знает мои менструальные циклы. Я попыталась перевести свое смущение в шутку. – Это просто еще раз показывает, как нам нужна помощь «Дрэга».
– Я сделаю тебе массаж. Это поможет. – Он помогал кому-то в Кенинсгтоне перекладывать деревянный пол, и его руки были грубее обычного. – Ты вся напряжена, – сказал он. – Расслабься.
Я продержалась два дня. В четверг вечером он пришел домой с большим пакетом продуктов и объявил, что собирается заняться готовкой, для разнообразия. Он купил рыбу-меч, два свежих красных острых перца, узловатый корешок имбиря, пучок кинзы, рис-басмати в пакете из коричневой бумаги и бутылку красного вина. Он зажег все свечи и выключил электричество, так что маленькая мрачная кухня внезапно стала похожа на пещеру колдуна.
Я читала газету и наблюдала, как он тщательно мыл кинзу, чтобы на листьях не осталось ни песчинки. Он положил перец на доску и мелко порезал. Почувствовав на себе мой взгляд, он отложил нож, подошел ко мне и поцеловал, держа руки подальше от моего лица.
– Не хочу, чтобы перец случайно попал тебе в глаза, – пояснил он.
Он приготовил маринад для рыбы, промыл рис и оставил его отмокать в тазике, потом тщательно вымыл руки, откупорил вино и налил немного в разные стаканы.
– Потребуется еще примерно час, – сказал он. Залез в карманы брюк и извлек оттуда тонкие кожаные шнурки. – Я весь день мечтал о том, как свяжу тебя.
– А если я скажу «нет»? – Мой голос сорвался. Во рту внезапно пересохло, и я никак не могла проглотить образовавшийся в горле ком.
Адам поднес к губам стакан и отпил немного вина. Оценивающе посмотрел на меня.
– Что ты вкладываешь в слово «нет»? Нет в каком смысле?
– Я должна тебе кое-что показать, – проговорила я, потом взяла сумочку, достала оттуда фотокопии письма и статьи и передала все это Адаму.
Он поставил стакан на стол и не спеша прочел бумаги. Потом взглянул на меня.
– Ну и что?
– Я… мне это дала журналистка и… – Я замолчала.
– О чем ты собираешься спросить меня, Элис? – Я не ответила. – Хочешь спросить, насиловал ли я ее?
– Нет, конечно, нет. Я в том смысле, ведь судья сказал… о черт, мы же муж и жена, не забыл? Это, должно быть, немаловажное событие в твоей жизни. Я хочу знать, что произошло. Конечно, хочу. А какого черта ты еще ожидал? – К своему удивлению, я так врезала кулаком по столу, что подпрыгнули стаканы.
Какой-то момент он выглядел печальным, а не злым, как я ожидала.
– Я ожидаю от тебя доверия, – тихо, почти про себя произнес он. – И что ты будешь на моей стороне.