Убить Герострата
Шрифт:
Да какая разница! Спит он с ней или нет – наплевать! Главное, не он продал меня, как сказал Антон, за три копейки. А вот кто продал…
Я решила позвонить Валерке. Может, Антон ошибся? Может, все было совсем не так? Номер Валеркиного телефона сохранился в памяти мобильника. Трубку сняла Лариса.
– Кто это? – спросила она, не узнав меня.
– Алла. Мартынова.
– Ты?! – аж задохнулась Лариска. Я так и видела ее перекошенную толстощекую физиономию в обрамлении обесцвеченных кудряшек. – И у тебя
– Да подожди ты, - я попыталась вклиниться, но это было равносильно попытке хлебнуть “Фанты” и тормознуть самолет.
– Нас менты загнобили просто! – вопила она. – На чердаке труп, весь дом перевернули, как теперь соседям в глаза смотреть? Как там жить теперь? Неужели в другом месте нельзя было со своими мужиками разбираться? У тебя есть квартира, там что, нельзя трахаться? На природу потянуло?
– Послушай, а разве три тонны баксов – недостаточная компенсация за неудобства? – вдруг спросила я.
Это было, конечно, глупо. Неужели Валерка – такой идиот, что отчитывается перед женой за каждую копейку своих левыхдоходов?! Сейчас она спросит: “Какие еще три тонны баксов?”
– Да лучше бы ты на эти три тонны адвоката хорошего наняла. Он тебе ой как пригодится, когда поймают! – и Лариска бросила трубку.
Хм, значит, совсем идиот.
Динка… Ну что тут выяснять. И так все ясно.
Но остановиться я уже не могла.
Пошуршав мозгами, вспомнила телефон своей ближайшей сочинской приятельницы, бывшей одноклассницы Кати Воробьевой. Она оказалась дома.
– Кого пристроить на постой? – сразу же поинтересовалась Катя. – Опять усатую Галку?
– Нет, пока никого. Скажи, ты помнишь Байбака?
– Капитонова? Конечно. А что?
– Знаешь, чем он занимается?
– Пописывает в газеты, залезает в телевизор. Типа журналист. Ужасно противный, пальцы веером.
Значит, все правильно, он.
– Можешь узнать его координаты?
– Зачем?
– Катюша, очень надо, честное слово!
– Ну не знаю, попробую, - с сомнением и явной неохотой протянула Катя. – Тебе когда надо?
– Вчера!
– Тогда позвони через пару часов.
К тому времени, когда Антон с Петей вернулись, я уже была при параде. Если можно, конечно, назвать “парадом” полное отсутствие косметики и мятые джинсы: утюга как-то не наблюдалось, а шарить по шкафам я постеснялась.
Совещание, похоже, прошло не слишком гладко. Антон выглядел раздраженным и не смотрел в мою сторону. Зато Петя наоборот косился злобно.
Из кухни вышел Леонид. Он тоже посматривал на меня, но с недоумением. Тут я хоть понимала, в чем дело.
– Антон Владимирович, здесь чисто, - доложил он. – Из офиса и с дачи звонили, там, вроде, тоже. Вы ничего не сказали про машины, но мы на всякий
– И?..
Леонид протянул ладонь, на которой лежало что-то черное, величиной с пуговицу от рубашки.
– Где?
– В “Ауди”. На заднем сидении.
Антон отпустил бригаду по домам, приказав Леониду быть “на связи”, и сел за стол. Покрутил в руках микрофон, бросил в пепельницу и поджег.
– Теперь понятно, но не совсем, - сказал он задумчиво. – Если бы эта штучка была в машине раньше, они заявились бы на дачу.
Петя посмотрел на меня с подозрением: а не ты ли прицепила “клопа”? Но понял, что это глупо, пошевелил губами, что-то прикидывая, и выдал посылку:
– Утром вы на “аудюхе” ехали с Алексеем в город…
– Да, - Антон встал и вытряхнул воняющую паленым пластиком пепельницу в мусорное ведро под раковиной. – Или “жука” кто-то поставил ночью, или… Черт! Мы же подвезли беременную до консультации.
– Ох, блин! – скривился Петя. – Доведет вас, Владимыч, доброта… - он не стал уточнять, куда. – И что? Как она хоть выглядела?
– Да как выглядела? Обычная беременная баба. Лет тридцать. Месяце на седьмом – восьмом. В джинсовом сарафане. Косынка на голове, очки темные. Я был за рулем, Леша рядом. Она – сзади. Потом вышла. Мы доехали до банка, еще посидели, обговорили московские дела. Он поймал такси, поехал домой, потом сразу в аэропорт.
– Ладно, умерла так умерла, - вздохнул Петя. – Разберемся. Сейчас о другом думать надо. Хотя мне это и не нравиться, - он снова зыркнул в мою сторону.
Похоже, они мне что-то недоговаривают.
Антон зачем-то вышел, и тут Петя набросился на меня.
– Твоя идея? – зарычал он, схватив меня за плечи.
– Какая еще идея? – пискнула я, пытаясь вырваться.
– Вытащить твоего идиотского хахаля из больницы.
– Ничего я не знаю! Пусти, дурак, больно!
Видимо, сообразив, что перестарался, Петя отпустил меня. Наверно, будут синяки, думала я, обиженно надувшись и потирая плечи.
– Извини, - буркнул Петя. – Я не хотел. Просто подумал, что ты подумала, что раз затащила его в койку, то можно крутить им как хочешь. И даже заставить помогать твоему любовнику.
Без тени мысли я вцепилась Пете в физиономию.
– Сдурела? – заорал он и попытался скинуть меня, но не смог, потому что я врезала ему ногой пониже живота. Да так, что он сложился вдвое и тоненько заскулил.
Вот это и называется аффект, промелькнуло где-то на задворках. Все заволокло красным с черными молниями. Вообще-то мы мирные люди, но наш броненосец... то есть бронепоезд…
– Запомни, - прошипела я. – Никто никого никуда не затаскивал. Это раз. Во-вторых, тебя это не касается. А в-третьих, если ты еще раз позволишь себе разговаривать со мной в таком тоне…