Убить волка

Priest P?

— После осады столицы иностранцами старший брат Минъюй усердным трудом выучил иностранный язык. Что теперь планируешь делать? Неужели хочешь вернуться в прошлое и обучиться боевым искусствам, чтобы разбивать валуны грудью?

Сюй Лин промолчал.

Чан Гэн продолжил:

— Гляди, вон мастер Ляо Жань сохраняет спокойствие, а не ревет.

Этот бесстыдный монах ответил на языке жестов: «Ничтожный монах подвел и не смог защитить Ваше Высочество. Ему остается лишь зажечь лампу долголетия [10], молясь за Ваше Высочество, и целыми днями читать сутры, пока вы не пойдете на поправку».

—

Благодарю. Величие и красота Будды и Бодхисаттвы внушают трепет — того и гляди они даруют мастеру дар речи. Случись подобное чудо на самом деле, не жалко и помереть совсем молодым.

С большим трудом Чан Гэн переменил позу. От усердия капля пота скатилась за ухом. Он резко втянул воздух и обратился к Сюй Лину:

— Про эту довольно... непростую ситуацию с разбойниками из Шахай явно пошли слухи. Ян Жунгуй от моего имени поднял восстание. Это не наша вина, и им не удалось найти наше слабое место, но... Мы ведь должны оградить себя от подозрений... Ох... Мастер нем, но неужели еще и слеп?

Если Ляо Жань и был в чем-то "слеп", это не помешало ему вместе с Сюй Лином подхватить Чан Гэна под руки. Осторожно, чтобы не потревожить раны, они помогли ему перевернуться.

— М-м-м, как же нам оградить себя от подозрений... Вот не знаю. — Чан Гэн перетерпел боль, чтобы закончить мысль. — Ситуация с беженцами в Цзянбэе зашла настолько далеко, что мы не может бросить все на полпути... Поэтому вместо того, чтобы бежать в столицу и оправдываться перед Императором, я предпочту остаться здесь и со всем разобраться. Потом под предлогом легкого ранения я уйду в отставку, избегнув подозрений.

Свежая рана принца опять открылась. Сюй Лина потрясло, что Янь-ван называл это легким ранением. Теперь он уважал его ничуть не меньше, чем господина Фэнханя.

Сюй Лин как раз собирался выразить свое восхищение, когда монах резко помрачнел. Ляо Жань махнул ему рукой и прижал голову к земле, прислушиваясь. Затем он на языке жестов сказал Чан Гэну: «Несколько десятков всадников движутся сюда. Кому они служат?»

Никто не знал, были ли это солдаты генерала Чжуна или бешеные псы Владыки Небесного.

Чан Гэн схватил Сюй Лина за плечо и попытался подняться. Тот перепугался и собирался возмутиться, когда Чан Гэн перебил его:

— Тс-с-с...

С его лица пропало расслабленное выражение, глаза загорелись, взгляд сосредоточился, как у раненого царя зверей. Пусть он истекал кровью, у него все еще оставались силы обнажить клыки и нанести смертельный удар.

В руках Чан Гэн держал длинный меч, украденный у разбойников. На его бледной руке вздулись вены, но он совсем не походил на тяжело раненного. Наоборот, вид его внушал ужас.

Непроизвольно Сюй Лин задержал дыхание.

Внезапно Чан Гэн чуть наклонил голову, на его сухих, потрескавшихся губах заиграла легкая улыбка. Он протянул руку, чтобы поправить помятую одежду, отложил в сторону меч и уверенно приказал Сюй Лину:

— Ступай и узнай, что за генерал к нам пожаловал. Поприветствуй его и передай, что я пригласил его войти.

Сюй Лин опешил:

— Ваше Высочество, откуда вы знаете...

— Да разве бараны из Шахай умеют чеканить шаг? К нам явно пожаловал генерал из Северобережного лагеря. — Чан Гэн озаботился тем, чтобы прикрыть жуткие

раны на груди и животе полами разорванной одежды. После чего с достоинством произнес: — Прошу простить этого принца за грубость — всему виной легкое недомогание.

Ляо Жань оторопел.

Виртуозно врать Янь-ван явно научился у маршала Гу.

Потрясенный его талантами Сюй Лин почтительно отвесил земные поклоны. Если Янь-ван сейчас врал, Сюй Лин все равно безоговорочно ему поверил и поспешил приветствовать гостей.

Чан Гэн сунул руку в кожаный мешочек на поясе. Помимо успокоительного там хранились и другие лекарства на крайний случай. Дрожащими пальцами он достал пару снимающих боль листьев и сжал их в руке. Он собирался растереть их в порошок, если боль станет совсем нестерпимой. От протянутой Ляо Жанем руки он вежливо отказался и поднялся, опираясь на меч.

Чан Гэн услышал, как Сюй Лин вдалеке воскликнул:

— Ваше Высочество, это...

О том, кто же прибыл, объявить не успели — широким шагом подойдя к их укрытию, гость вломился внутрь.

Чан Гэн потерял дар речи.

На свет вышел человек, который должен был находиться в столице — Гу Юнь!

Ноги больше не держали Чан Гэна. С громким звоном меч упал на землю. Чан Гэн начал заваливаться вперёд, но Гу Юнь его поймал.

Его Высочество, еще недавно готовый беззаботно прогуливаться под кровавым дождем, вдруг обмяк от боли. Хладнокровный и самодовольный царь зверей превратился в хрупкого больного котенка [11], чья дрожащая лапка нерешительно легла Гу Юню на плечо. Он едва слышно прошептал:

— Цзыси, мне так больно...

Примечания:

1. ???? — gou ji tiao qiang — букв. в крайности собака бросается на стену; пойти на отчаянный шаг; загнанный в угол; или — gouji tiaoqiang — обр. загнанный в тупик готов на всё.

2. Это один из популярных постулатов в буддизме, который часто встречается в молитвах и канонических текстах. Считается, что Будда в силу безграничной любви и мудрости есть само сострадание и может спасти всех живых существ. Ляо Жань в тексте подобно Будде хочет спасти беженцев.

3. ???? — jiaotu sanku — у хитрого зайца три норы, обр., иметь множество лазеек, пускать в ход увёртки; изворачиваться, выкручиваться, ловчить

4. ?? — sinan — сынань (прообраз современного компаса)

"Сынань" - "Указывающий на юг". Древнейший китайский компас.

Компас, как и бумагу, еще в глубокой древности изобрели китайцы. В III в. до Р.Х. китайский философ Хэнь Фэй-зцы так описывал устройство современного ему компаса: он имел вид разливательной ложки из магнетита с тонким черенком и шарообразной, тщательно отполированной выпуклой частью. Этой выпуклой частью ложка устанавливалась на столь же тщательно отполированной медной или деревянной пластине, так что черенок не касался пластины, а свободно висел над ней, и при этом ложка легко могла вращаться вокруг оси своего выпуклого основания. На пластине были нанесены обозначения стран света в виде циклических зодиакальных знаков. Подтолкнув черенок ложки, ее приводили во вращательное движение. Успокоившись, компас указывал черенком (который играл роль магнитной стрелки) точно на юг. Таким был самый древний прибор для определения сторон света.