Убить волка
Шрифт:
Чуть погодя Чан Гэн протянул руку. Когда он грациозно и спокойно принял чарку у слуги, его тонкие губы казались почти бесцветными.
Болезненный вид Янь-вана сразу бросался в глаза. Руки и щеки его резко побледнели. Пальцы, сжимавшие кубок слегка дрожали. Он опустил взгляд, легонько коснулся своей чаркой серебряного кубка в руках варварского принца и равнодушно произнес:
— Третий принц волен поступать, как ему будет угодно. Я недавно принял лекарство, поэтому мне не стоит пить столько вина. Когда восемнадцать племен доставят ежегодную дань в столицу, тогда мы с вами
Третий принц уставился на него глазами с двойными зрачками. Чан Гэн пригубил вино, а затем отставил чарку в сторону и прошел мимо посла, не оглядываясь лишний раз.
Со стороны казалось, что Его Высочество Янь-ван равнодушно минул представителя вражеского государства, но Гу Юнь заметил тень жестокости и подавленной ярости на его бледном, как у призрака, лице.
С третьим принцем явно было что-то не так. Сердце Гу Юня пропустило удар, и он подал знак Шэнь И. Тот сразу незаметно вышел из зала. Гу Юнь поднялся на ноги и растолкал людей, стоявших у него на пути. Пока он шел к Чан Гэну, то громко сказал вслух:
— Ваше Высочество, прошу присядьте и отдохните.
Не успел он достичь цели, как его острый нюх ощутил едва уловимый запах крови. Он растерялся, вспомнив, что барышня Чэнь говорила ему насчет ци и крови.
Посол варваров, видимо, не отличался тактичностью — он вышел вперед и заявил:
— Я до сих пор храню в памяти тот год, когда наша Богиня уехала на чужбину. Не ожидал, что Тенгри будет настолько ко мне милостива, что однажды я увижу ее родного сына.
— Янь-ван — полноправный член императорской семьи Великой Лян, — холодно напомнил Сюй Лин. — Подобные речи неуместны.
Посол не сводил с Чан Гэна глаз, словно искал в его зрачках подсказку. Правда, чем дольше он на него смотрел, тем в большее смятение приходил.
Проблема во взращивании Кости Нечистоты заключалась не только в том, что это был сложный и жестокий ритуал. Требовалось не только подходящее время и место, но и благоприятное стечение обстоятельств. Носитель должен был обладать твердым характером и уметь проявлять гибкость: кровь злого божества раскрывалась далеко не сразу. Уэргу ни в коем случае нельзя было преждевременно терять над собой контроль, иначе его умственное развитие застынет на уровне отсталого ребенка.
Как и произошло с третьим принцем. У этого невинного дитя имелся родной брат, также павший жертвой отцовской ненависти. Не справившись с первым приступом Кости Нечистоты, мальчик утратил разум. Теперь третий принц годился лишь на то, чтобы скормить его злому божеству. По сравнению с ним Янь-ван — само совершенство. Он не только сохранил здравый рассудок, но и не дрогнул при виде предложенной "жертвы". Сколь велика была его сила воли?
Суть злого божества Уэргу — поглощать других. При встрече более слабого носителя Кости Нечистоты, разум его должен был помутиться, а инстинкты — взять верх. Поэтому третьего принца и называли жертвой. Если выбрать удачный момент и завладеть разумом Уэргу, пока он поглощает жертву, а затем подавить его при помощи специального снадобья, то до самой смерти злое божество будет исполнять приказы шамана.
Возможно, Сю Нян не осознавала тогда,
— Когда в Яньхуэй Ваше Высочество встречались с нашим правителем, то он проявил грубость, поскольку посчитал вас ублюдком Хугээр. Нижайший посол хотел бы во время мирных переговоров передать его извинения.
Посол изогнул края губ в улыбке и с преспокойным видом ловко ввернул в свою речь фразу, что должна была спровоцировать Кость Нечистоты:
— Интересно, а Хугээр не рассказывала Вашему Высочеству о восемнадцати племенах?
— Хугээр... рассказывала.
Звучало совершенно невинно. Никто не заметил, какую бурю это пробудило в душе Чан Гэна. Здоровый и мощный посол слился воедино с образом Хугээр. Подобно раскату грома в мыслях Чан Гэна вновь пронеслось воспоминание о том, как эта женщина хрипло выплюнула своё предсмертное проклятье. Исходивший от тела третьего принца странный, горьковатый, напоминающий сырую рыбу запах проник в лёгкие. Он искушал Чан Гэна, щекотал нервы, пробуждая в нем жажду крови.
Врата памяти, что Чан Гэн когда-то плотно затворил, неожиданно распахнулись, и обрывки воспоминаний наводнили его разум.
Прекрасное и жуткое лицо Хугээр. Усеянная трупами бандитов гора. Первый пожар. Резкий запах крови. Бесконечные унижения и избиения... Под прекрасными парадными одеждами придворного вновь обнажились старые раны. Точно пиявки они впились в плоть и кровь его смертного тела, которое и так с большим трудом выдерживало невероятную силу злого божества. Напоминавшая ножевые удары острая боль предвещала приступ Кости Нечистоты.
Слова посла, точно брошенный в воду камень, подняли множество волн. Хотя говорящий оставался беспристрастен, зато слушатель впитывал каждое его слово.
Ван Го поспешил подлить масла в огонь:
— Разве уместно упоминать здесь принцессу Сю, Хунээр, дорогой посол? Я не умаляю ее заслуг в воспитании Янь-вана, но не стоит забывать, что она обострила противоречия между нашими странами и девять лет назад это едва не привело к войне.
Его трусливые приспешники, которые не разобрались в ситуации, и ненавидевшие варваров гражданские чиновники немедленно повскакивали со своих мест и бросились поддакивать императорскому дяде.
Так что Ван Го совсем обнаглел и с улыбкой заявил:
— Говорят, что принцесса Сю была нечиста на руку и участвовала в заговоре против Черного Железного Лагеря. Когда ее план провалился, она убедила драгоценную императорскую супругу, что ждала дитя, бежать вместе. Неведомо, с каким мужчиной принцесса Сю могла тогда спутаться. Если память мне не изменяет, один лекарь болтал будто она понесла до брака. Эта шлюха недостойна называться ни нашей принцессой, ни вашей Богиней.
Не нужно было большого ума, чтобы понять намек. Придворные подхалимы прикусили языки, ожидая, чем кончится дело — Ван Го до того расхрабрился, что посмел угрожать Янь-вану.