Убийца сейчас онлайн
Шрифт:
Полежав еще какое-то время, я придумала, что отнявшуюся левую надо искать действующей правой. И ей же и водворять на место – в удобную позу.
Я похлопала правой рукой слева от себя – пусто. На животе и груди бесхозных конечностей тоже не наблюдалось. Так, главное, не паниковать! Будем рассуждать логически. Откуда у человека растут руки? Правильно, из плеч. Значит, надо найти левое плечо, а там где-то рядом непременно обнаружится и рука.
Я нашарила левое плечо и почти сразу же обнаружила пропавшую часть
Кровообращение в руке тем временем восстанавливалось, и я зашипела, стиснув зубы. Вот только мурашков этих мне сейчас не хватало! Зачем я вообще затеяла это возвращение руки законному владельцу?
Потом немного отпустило, и ко мне вернулась способность соображать.
Так что там было про бесчувственное тело? Кого надо грузить в машину? Ах да, пропавшую Лариску на набережной. Я же вчера пыталась найти там ее следы, а потом мы с Маришей проводили следственный эксперимент. А потом к нам подошел Леша.
Я последовательно вспоминала события вчерашнего вечера. И воспоминания эти меня не радовали. Получалось, что все мои сегодняшние страдания – это банальное похмелье. Результат безграмотных возлияний. Ну кто же в здравом уме пьет пиво после коньяка?! И как это Леше удалось уговорить меня так напиться?
Надо сказать, что состояние похмелья было мне до сих пор толком не знакомо. Нет, совсем непьющим человеком я себя назвать не рискну. Выпивала я и раньше, но всегда ухитрялась вовремя остановиться. А вот вчера, как видно, не остановилась…
«Никогда! – с чувством прошептала я, не открывая глаз, – никогда больше не буду пить пиво после коньяка! Торжественно обещаю!»
Этой клятвой самой себе мне удалось немножко утихомирить совесть. Теперь нужно что-то сделать с головной болью, и можно попробовать жить дальше.
Тут я, наконец, осознала, что кроме гудящей головы, мне мешает что-то еще. А вот что именно? Я сосредоточилась изо всех сил.
Храп! Точно, мне мешает посторонний храп! Видно, муж опять спит на спине и храпит в свое удовольствие, совершенно наплевав на мое самочувствие.
Я уже протянула руку, чтобы его разбудить и рассказать подробно, что я о нем думаю, как вдруг вспомнила, что мужа-то никакого у меня теперь нет.
Нет у меня мужа, а значит и храпеть рядом со мной некому.
Вариантов два. Первый: это галлюцинация, и значит, плохи мои дела – налицо изменения личности, вызванные алкоголем. Сначала звуки, которых быть не может, а потом, глядишь, и до чертей дойдет.
Второй вариант был ничуть не лучше первого: налицо картина моего полного нравственного разложения. Храпит у меня под боком не законный муж (которого
Оба эти варианта мне решительно не нравились, а третьего я придумать не могла.
Решив не щадить себя и идти до конца, пошарила руками справа и слева от себя в надежде наткнуться на источник храпа.
Ни справа, ни слева никого не было. Я лежала на своем диване одна, к тому же в джинсах и майке. Значит, за мой моральный облик можно не беспокоиться.
А вот с психическим здоровьем не все так гладко!
Звуки никуда не исчезли, а их источник не обнаружен. Неужели и правда галлюцинации?
Я открыла глаза. Храп как будто стал громче. Это что же получается, я и глазами слышу? Ерунда какая!
Потом мне показалось, что звук идет из противоположного угла комнаты. Бережно придерживая руками голову, я села и вгляделась в подозрительный угол.
Мама дорогая! Лучше бы я сегодня совсем не просыпалась!
На узком матрасе, брошенном на пол, укрывшись моим любимым рыжим пледом, спал сном храпящего младенца старший оперуполномоченный Захаров.
Я зажмурилась, сосчитала до десяти и снова открыла глаза.
Спящий опер глубоко вздохнул и перестал храпеть. Но не проснулся. Так и лежал безмятежно в рыжем коконе.
Я на цыпочках пробралась мимо него на кухню и схватила телефон. Так как сама я явно тронулась – а иначе, как в моем доме мог появиться крайне неприятный мне тип, да еще и спать под моим любимым пледом? – мне просто необходимо поговорить с кем-то здравомыслящим. С Маришей. Тем более, она сможет рассказать, чем закончился для меня вчерашний вечер.
Судя по голосу, Мариша чувствовала себя не лучше моего.
– Маришка, чего вчера было? – Я прикрывала трубку рукой и поминутно оглядывалась на дверь в комнату.
– Слушай, мне так плохо. Зря мы вчера стали пиво пить.
– Зря! И коньяк тоже зря. И вообще, пить вредно. Ты расскажи, что вчера было, а то я не помню ничего.
– Совсем ничего? – Мариша упорно не проявляла ко мне должного интереса.
– Почти. Помню, как на набережной орали, как Леша пришел и нас с собой увел. Димыча этого противного помню.
– Ничего он не противный. Нормальный мужик.
– С каких это пор?
– Со вчерашнего дня. Ты же сама сказала, что насчет него ошибалась.
– Не могла я такого сказать! Мариша, ты что? Он же меня выгнал и слушать не стал, когда я к нему со своими проблемами пришла. Не может он быть нормальным!
– Так он же извинился за тот случай. При свидетелях.
– При каких свидетелях?
– Ну, при нас с Лешей. Сказал, что вот, при свидетелях просит у тебя прощения.
– А я? – поверить в Маришин рассказ у меня никак не получалось.