Убийцы Гора

Норман Джон

Я рассмеялся.

Это озадачило Фламиниуса.

– Редко можно увидеть кого-нибудь из черной касты смеющимся.

Я пропустил его замечание мимо ушей.

– И что было потом?

Фламиниус отхлебнул вина, и в его взгляде появилась печаль - Еще до наступления новой Переходной стрелки,продолжал он, - Цилиндр медиков подвергся вооруженному нападению. Все, что горело, было сожжено, результаты исследований, записи, подопытные животные уничтожены; сам цилиндр также серьезно пострадал, а все, кто в нем вместе со мной работал, либо погибли, либо просто исчезли - Он

задрал на груди тунику. Я увидел, что все его тело покрыто огромными шрамами от ожогов.
– Это я заработал, когда пытался спасти хоть какие-то наши записи. Но меня избили, а все свитки уничтожили.

– Как это ужасно, - покачал я головой.

Фламиниус был пьян. Может быть, именно поэтому ему хотелось поговорить сейчас со мной, единственным собеседником, хотя и из черной касты В его глазах стояли слезы - Незадолго до этого у меня в лаборатории уже был целый выводок уртов, организм которых успешно противостоял вирусу дар-косиса. Мне даже удалось сделать сыворотку на основе их крови, которая, будучи введена в организм других животных, делала их невосприимчивыми к заболеванию. Это, конечно, были только первые шаги, самое начало настоящих исследований, но я возлагал на них большие надежды.

– А эти люди, которые напали на Цилиндр медиков, - кто они9 - Какие-то приспешники посвященнь1х, конечно,пожал плечами Фламиниус - Самим посвященным по положению, занимаемому их кастой, и по роду их деятельности запрещалось, естественно, носить оружие и совершать убийство. Поэтому для этой цели они часто нанимали себе людей со стороны.

– Нападавшие не были задержаны?

– Большинство из них скрылись. Двоих поймали и, следуя законодательству, доставили для первого допроса на суд высоких посвященных-У Фламиниуса вырвался

злобный смешок.
– И им "каким-то чудом удалось сбежать"...

– Вы не пытались начать работу заново9 - спросил я - Все пропало, ответил Фламиниус.
– Записи, оборудование, подопытные животные - все. Некоторые из членов моего персонала погибли. Те же, кому удалось выжить, не хотели продолжать работу, - он приложился к кубку с пагой.
– А кроме того, в случае продолжения наших экспериментов никто не помешает посвященным прибегнуть к огню и мечу снова.

– И что же вы сделали?

Фламиниус рассмеялся.

– Я подумал, каким глупцом я был. Как-то я забрел на пепелище, туда, где стояло здание, в котором мы так много времени и сил потратили на наши исследования, и долго смеялся. Бродил среди разрушенных стен и сгоревших обломков нашего оборудования и смеялся! Тогда-то я и осознал, что мне никогда не победить посвященных. Они всегда сумеют добиться своего.

– Я так не думаю.

– Цензура, контроль над всем, что принимается за правду, - сказал Фламиниус, - всегда подавит собой истинную правду, столь же смешную и нелепую, как и сам надзор над ней.

– Не верьте этому, - сказал я.

– О, я смеялся, - продолжал Фламиниус, - и начал понимать, что движет людьми алчность, стремление к удовольствиям, золоту и власти и что я, Фламиниус, пожелавший потратить всю свою жизнь на бесплодные попытки победить одну-единственную болезнь,

просто глупец. На следующий же день после моего посещения пепелища я предложил свои услуги дому Кернуса, где я и работаю уже много лет. Я доволен. Мне хорошо платят У меня достаточно золота, хватает власти, возможностей и рабынь красного шелка. Чего ещё желать человеку?

– Быть Фламиниусом, - ответил я.

Он рассмеялся и затряс головой.

– Нет, - сказал он.
– Я узнал истинную цену человеку. Этот дом хорош для подобных открытий, - он по

смотрел на меня мутными, полными ненависти глазами.
– Я презираю людей! Презираю! Вот почему я пью с тобой.

Я коротко кивнул ему и собрался уходить.

– И последнее во всей этой маленькой истории,сказал он мне вслед.

Я обернулся. Он опять возился с бутылью.

– На играх второго ен'кара, - сказал он, - на Стадионе Клинков я видел верховного служителя высоких посвященных.

– Ну и что?
– спросил я.

– Он об этом ещё не знает... И не узнает, наверное, ещё с год.

– О чем не узнает?
– не понял я.

Фламиниус рассмеялся и налил себе очередную порцию выпивки.

– О том, что он болен дар-косисом, - ответил он.

Я медленно брел по дому. Близилась полночь, однако то тут, то там до меня доносились отголоски Кейджералии, празднование которой зачастую продолжается до рассвета.

Я шел, погруженный в свои мысли, и ноги сами снова привели меня в обеденный зал дома Кернуса. Я походил по залу и, толкаемый любопытством, открыл дверь, через которую уволакивали предназначенных на съедение зверю рабов. За дверью оказалась длинная лестница.

Стараясь не шуметь, я поднялся по ступеням до верхней площадки, откуда шел широкий коридор, в конце которого я увидел двух сидевших на полу охранников. Заметив меня, они мгновенно вскочили на ноги. Я медленно приблизился. Оба стражника были вооружены. Выглядели они совершенно трезвыми, хорошо отдохнувшими, собранными.

– С Кейджералией, - поприветствовал я их Вместо ответа они обнажили оружие - Сюда входить запрещено, Несущий Смерть, - сказал один из них.

– Хорошо, - ответил я, оглядывая тяжелую, обитую железом дверь за их спиной. С нашей стороны она была не заперта, и это меня заинтересовало. Мне казалось, что она, наоборот, должна быть закрытой на множество запоров, чтобы не оставить ни малейшей возможности выбраться находящемуся внутри зверю. Запоры, однако, на двери имелись-два толстых бруса и соответствующие им две металлические скобы.

Внезапно из-за двери донесся глухой рев.

– Мы тут устроили поединок на кривых ножах, - доложил я, - и я получил ранение.

Я отвернул рукав туники и показал им наложенную повязку, сквозь которую просочилось несколько капель крови.

В глазах охранников появился страх.

– Уходите отсюда!
– воскликнул первый стражник.

– Сейчас я вам покажу, - не обращая внимания на их явную тревогу, сказал я, разматывая повязку на руке.

За дверью раздался дикий громкий рев, и мне показалось, будто я слышу скрежет когтей по каменной стене.