Убийства и прочие мелочи жизни
Шрифт:
– Ура! – шепотом сказала она, проследив направление взгляда своего спутника.
Под свисающими ветками ивы, в самом углу беседки стоял большой мокрый желтый чемодан в тонкую серую полоску. Сверху на нем, очень аккуратно сложенный, висел плащ Алексея.
Глава 5. Утро, плавно переходящее в вечер
Под горячим душем Даниил оттаивал долго. Он с наслаждением подставлял под пышущую раскаленным паром струю то один, то другой бок, то плечи.
Хорошо!
А еще хорошо
Потом Гирс долго растирался большим полотенцем и опять поймал себя на мысли, что – хорошо!!!
В длинном, до полу, махровом халате, который он сначала по наивности принял за зимний тулуп деда Мороза (но был горячо разуверен в этом отцом Касьмой), Даниил вышел в комнату, где на столе потрескивал кофейник и манили золотой корочкой нескончаемые пироги.
На диване уже сидела бледная чопорная Глафира, все с той же спокойной, едва читаемой в уголках губ улыбкой – будто бы и не было бесконечной бессонной ночи с погонями за призраками и кладбищенских скитаний.
– Твоя одежда скоро высохнет. – сказала она, увидев инспектора. – Маша затопила печь на кухне.
– Спасибо.
– Я налью тебе кофе.
– Толик не появлялся?
– Я позвонила ему, но он велел разбираться самим. Он нам доверяет.
Вспомнились последние события ночи. К найденному чемодану тут же была призвана полиция в лице участкового уполномоченного. Но тот мотался где-то по дальнему болоту, и приехать никак не мог. Вместо себя он прислал двух выпускников курсантов-практикантов, предварив их появление странной рекомендацией: «Хорошие ребята, на прошлой неделе мне крышу на сарае перекрыли – очень удовлетворительно!»
Хорошие ребята приехали быстро, на желтых «Жигулях» с пластмассовой пучеглазой матрешкой на бампере. Шустро нашли и успешно растолкали от крепкого сна кладбищенского ночного сторожа, подкатили на автомобиле почти к самой могиле.
Но тут уж начались мытарства… Признавать за начальство продрогшего, мокрого, незнакомого «дяденьку» они наотрез отказались. В связи с чем, каждый шаг следственных мероприятий, приличествующих моменту, они сверяли по телефону с «товарищем участковым уполномоченным». На пятом или шестом звонке Толик озверел.
– Я здесь проверяю на предмет наличия вымени у коровы, и его принадлежность гражданину Сердюку. А вы там всякой ерундой меня дёргаете! – бушевал он в трубку. – Где московский инспектор? Почему не руководит?
Московский инспектор частично сидел в автомобиле, ногами же на – свежем кладбищенском воздухе. Он беспокойно дремал, склонив голову на спинку сиденья. У него на коленях, прижавшись щекой к мокрой рубашке, прикорнула Глафира. Им удалось немного согреться, накинув на себя подозрительного вида и запаха плед, найденный на заднем сидении машины.
Хорошие ребята долго и старательно заполняли протокол, поминутно справляясь со школьным орфографическим словарем. Потом, отпихивая друг друга локтями, ежесекундно приседая, сделали несколько снимков
Перепачкавшись в грязи и насквозь вымокнув, они осторожно разбудили московского инспектора, чтобы бодро доложить о проделанной работе. Тот наотрез отказался проверять протокол, поставил свою подпись не глядя, велел его с Глафирой доставить в монастырь, а чемодан – в кабинет к Анатолию Ильичу.
Досмотр содержимого чемодана было решено перенести на позднее утро.
На том и порешили…
Июльский день набирал обороты. Солнце старательно уничтожало следы вчерашнего небесного аврала, но мелкие пакостные тучки, усеявшие всё небо, необыкновенно мешали этому.
Временами принимался накрапывать дождик, но быстро прекращался. Земля чуть подсохла, но большие черные лужи обещали простоять несколько дней в первозданном виде. Жара, томившая последние две недели город Скучный, отступила. В открытые окна влетал приятный летний ветер, без примеси жара и пыли. Хорошо! …
…Обжигаясь горячим кофе, Даниил в который раз уже перечитывал записи в своем блокноте. Чело его было хмуро.
У него были две рабочие версии и обе были чудо какие славные. И обе разваливались на совершенно позорные куски. В комнату опять вошла Глафира, положила на стул вещи инспектора.
– Я хотела к твоей тетке сбегать, чистые джинсы попросить, но подумала – разговоров потом на нашей улице не оберешься. Ты уж как-нибудь сам разберись… Я почистила, как могла.
Даниил рассеянно махнул рукой:
– Ерунда. Мне бы хотелось спуститься в подвал еще раз. Можно?
– Да. Позови меня, когда соберешься, а то там и заблудиться недолго.
– Обязательно. А сейчас попроси Машу собраться, мне нужно, чтобы она поехала со мной в участок. Я буду разбирать чемодан Алексея, необходимо посмотреть – все ли вещи на месте. Сможет она это сделать?
– Конечно! Я сейчас же скажу ей об этом.
– А ты не хочешь поехать с нами? Прогуляться, так сказать. – Даниил напустил на себя безразличный вид.
– Нет. – дрогнув уголками губ, ответила Глаша и направилась к двери. – Я иду работать. Иконы сами собой к сроку не напишутся.
– Сами собой не напишутся. – равнодушно согласился инспектор и опять погрузился в изучение своего блокнота. – Мраморная дева! – едва слышно прорычал он, как только закрылась дверь.
Он сорвал со спинки стула свою одежду и начал переодеваться совершенно без нестроения.
Поездка в участок ничего нового не дала. Как и ожидал Даниил, все пропавшие вещи были, хоть и в спешке, но тщательно уложены в чемодан. Но, ни фотографий, ни диска, ни каких-либо других зацепок в нем не было, если не считать чистой пустой холщовой сумки, уложенной на самом верху чемодана. В сумке был аккуратно свернут противоударный пакет – в таких обычно транспортируют хрупкие вещи – толстый, с наполненными воздухом пузырями.