Убийства никого не красят
Шрифт:
— Я спросила у мужа, — сообщила она. — Фирма называется “Лейбовиц, Лейбовиц и О’Доннелл”. — Она дала мне номер телефона.
Я искренне, от всего сердца поблагодарила её за помощь и собралась уже попрощаться, но она задержала меня:
— Знаете, я и сама хотела вам позвонить.
— По какому поводу, Клэр?
— Помните, на прошлой неделе, когда вы были у меня, разговор зашёл о Роджере Хайере? (Разумеется, я помнила.) Возможно, это пустяк, но я забыла рассказать, как мой брат столкнулся с Роджером в “Ле Сирке” месяца два назад. Саймон, мой брат, — врач, он
— И?..
— Роджер специально подошёл к столику Саймона. Они познакомились у нас, когда близнецы только приехали в Нью-Йорк, и больше, по-моему, ни разу не виделись. Так вот, Роджер сказал, что просто хотел поздороваться, и тут же спросил о Мэри Энн. Саймон ответил, что с ней всё в порядке. Потом Роджер поинтересовался, встречается ли она с кем-нибудь. Саймон сказал «да» и что скоро состоится помолвка.
Я еле дышала. Наверное, я физически не способна вынести больше одной замечательной новости за раз.
— Это всё? — пролепетала я, желая удостовериться, что больше Клэр нечем меня потрясти.
— Всё, — с сожалением произнесла она. — Я же предупреждала, сущие пустяки.
Глава 21
Невероятной силы порыв немедленно связаться с нотариусами я подавила в зародыше, решив, хотя бы раз в жизни, сделать широкий жест и предоставить эту честь Тиму. Моё решение было продиктовано двумя соображениями: во-первых, ему, как официальному лицу, будет легче добыть желанную информацию; а во-вторых — и в-главных, — я сознавала, что мой вклад в “кассу взаимопомощи” пока не слишком велик. Однако, чего греха таить, в участок я позвонила скрепя сердце.
Филдинга — иначе и быть не могло — на месте не оказалось. Мне пришлось буквально сесть на ладони, чтобы удержаться от звонка в юридическую фирму. Я скрасила ожидание визитом к Джеки и продолжительной беседой с Эллен по телефону. Когда я закончила болтать с ними, мои электронные часы показывали 5.37. Лейбовиц, Лейбовиц и О’Доннелл, скорее всего, уже разъехались по домам, и бороться с искушением более не имело смысла.
На следующее утро я не стала полагаться на волю случая. Таксист-высадил меня у дверей двенадцатого участка полиции в начале десятого, и я немедленно столкнулась с Уолтером Коркораном — буквально. Он выходил из здания, когда я туда входила. Учитывая моё отношение к парню, я предпочла в столкновении обвинить его.
— Ради бога, Коркоран! Смотри, куда идёшь! Ты чуть меня с ног не сбил!
— Тебя и бульдозером не собьёшь, — съязвил он.
Вот так мы по-дружески общаемся. Тим обрадовался моему появлению не многим более своего напарника.
— Кажется, кто-то обещал предупреждать о своих визитах, — буркнул он.
Не припомню, чтобы я давала подобные обещания; возможно, Тим меня неправильно понял. Но не будем спорить, ведь я пришла по делу, да ещё по какому!
— Сейчас ты станешь более приветливым. У меня кое-что для тебя есть!
— С шоколадом или с вареньем?
— А, ты о пончиках, — не сразу сообразила я. — Некогда было. Спешила сюда с информацией.
—
Я уже имела удовольствие отведать участкового кофе и потому вежливо отказалась. К тому же не хотелось отвлекаться.
— Погоди, — скомандовал Филдинг, прежде чем я успела открыть рот. — Ты случайно не собираешься поведать о том, как жертва вышла из комы? Об этом мне уже известно.
Нет, заверила я и добавила, что тоже слыхала о счастливом событии.
— Похоже, она выкарабкается, а? — с довольным видом буркнул Тим и тут же помрачнел. — Однако полностью счастливым это событие не назовёшь.
— Ты о чем? — машинально спросила я, хотя прекрасно знала, что он имеет в виду.
— Амнезия. Твой клиент наверняка поставил тебя в известность. Она вышла из этой чёртовой комы, но по-прежнему не в состоянии сказать, кто в неё стрелял. Бедняжка до сих пор не знает, на каком она свете!
— Скорее всего, это временное явление. Память к ней может вернуться завтра… а то и сегодня. Так часто бывает.
— Ну-ну, — скептически отозвался Филдинг.
— А теперь ты готов услышать опровержение закона Мэрфи? — взялась я за дело. И, приберегая козырную карту напоследок, начала с Роджера Хайера.
Выслушав меня, Филдинг откинулся на спинку стула и заложил руки за голову. Ироническая улыбка мелькнула на его губах.
— Как тебе нравится этот парень, а? — проворчал он. — Ты бы слышала его вчера! Он сидел здесь, передо мной, и клялся всеми святыми, что понятия не имел об отношениях бывшей невесты с другими мужчинами. Неужто этому идиоту невдомёк, что тайное почти всегда становится явным?
— Невдомёк. Он же идиот, ты сам сказал.
— Разумеется, это не означает, что Хайер и есть наш убийца. Хотя, признаться, я бы не расстроился, окажись он им на самом деле, — очень уж противный этот сукин сын. Но весьма вероятно, что единственная причина, по которой он отрицал свою осведомлённость о помолвке, заключалась в том, что просто боялся попасть под подозрение.
— Я пришла к такому же выводу: возможно, это серьёзно, а с другой стороны, скорее всего, ерунда.
— То же можно сказать и насчёт алиби. Мы с Коркораном навестили вчера его дружка Карла, и такое у меня впечатление, что у бармена даже нет лицензии. Ну да я ещё побеседую с Хайером, и посмотрим, как он станет выкручиваться. С удовольствием бы прищучил этого наглого коротышку!
Слово «коротышка» вызвало у меня улыбку. Тим и сам далеко не Майкл Джордан. Но, памятуя, зачем сюда явилась, улыбнулась я про себя, чтобы никто не видел.
— Ладно, Дез, приношу свои извинения за то, что не встретил тебя с оркестром и на ковровой дорожке. Сегодня ты действительно чемпионка, и тебе причитается половина чёрствой булочки с черносливом… если её, конечно, доставят сюда в этом столетии.
— Но это ещё не всё! У меня есть новость поинтереснее — о завещании, — произнесла я волшебное слово.