Убийственно хорош
Шрифт:
Но вот заговорил Маричев, и я как-то сразу вышла из своего ступора, потому что говорил он вещи более чем важные, сразу определившие позицию, занятую ФСБ.
— Вот вы назвали меня лицом заинтересованным. Простите, но это не совсем так. Даже совсем не так. Я категорически заявляю, что Федеральная Служба Безопасности не имеет к этому печальному событию никакого отношения. Более того, мы собираемся взять на себя расследование. Борьба с терроризмом входит в наши обязанности.
— Так вы полагаете, это был террористический акт?
— Не сомневаюсь.
Незнающий сдержанно
— Слишком удобное и более чем распространенное в настоящее время объяснение, Петр Степанович, вы не находите? К сожалению, у нас есть доказательства, напрямую говорящие о непосредственном участии в этом деле ваших коллег. Но для начала давайте вернемся назад и вникнем в саму историю вопроса.
На большом мониторе перед нами поплыли уже совершенно измучившие меня кадры вертолетного боя. На этот раз его показывали подробнее.
— Прошу вас, Мария Александровна, расскажите, как все это произошло.
Я перевела дух.
— Мы уже возвращались домой. Полковник Люлькин, один из соседей полковника Ильченко, в части которого мы и снимали, собирался лететь в Москву по своим, совершенно не относящимся ни к нам, ни к этим событиям делам, и вызвался подбросить и нашу группу. Ильченко провожал нас. Однако по пути к части Люлькина на вертолет, в котором мы летели, было совершено нападение.
— Мария Александровна, вы знаете, кто это сделал?
— Да. Полковник Ильченко узнал вертолет. Он принадлежал одному из местных криминальных авторитетов Сергею Петренко. Спаслись мы буквально чудом, благодаря опыту нашего летчика, и чьему-то выстрелу с земли. Сейчас вы видите его результаты.
На экране плавился, стремительно несясь к земле вертолет противника.
— Сразу оговорюсь — я понятия не имею, кто стрелял в них и почему.
Монитор погас и Незнающий выразительно уставился на гостя, который выглядел на удивление спокойным и невозмутимым. «Знает, сволочь! Если бы все материалы не были бы все время при мне, подумала бы, что и запись-то видит не в первый раз!»
— Мария Александровна, а могу я спросить, почему, отправляясь проводить в часть доброго друга и знакомого полковника Люлькина столичных гостей, полковник Ильченко взял с собой в полет автомат Калашникова и кучу патронов? Вам самой не показалось это странным? Быть может, принимая в расчет этот более чем странный факт, имеет смысл предположить, что покушение было затеяно не против вас, а против него? И вы просто попали в разгар какой-то местной разборки?
— Логично, — Незнающий перевел взгляд на меня.
— И рад бы в рай… Только то, что вы видели сейчас на экране, — это конец истории, а не ее начало. С господином Петренко я имела несчастье познакомиться за два дня до этого, о чем жалею до сих пор.
И я вкратце пересказала мои приключения на фазенде у Петренки и слегка подкорректированные похождения в тайге — в эфирном варианте меня просто нашли солдатики Ильченко, отправленные им на поиски после того, как протрезвевший Игорь поднял кипеж.
— И все равно непонятно, почему вы склонны приписывать участие в покушении именно ФСБ… Ах, понятно! Сейчас вы предъявите мне ту
— А им верить и не надо. Практически все, что он там написал, вранье.
— Ну вот видите…
— За исключением двух вещей! — перебила я его, решительно подаваясь вперед, чем вызвала переполох у Перфильева, который срочно начал менять план, а изменив, замахал на меня руками, явно сердясь, но мне уже было совершенно наплевать на него — гон начался. — Во-первых, он назвал здесь фамилию. Вот — Чеботарев Владислав Николаевич, а я знаю, что это реальный человек, действительно работающий в ФСБ. Более того, я уже имела относительное удовольствие общаться с ним до всех этих дел в Энске. И во-вторых, Петренко говорит, что действовал по его непосредственному указанию.
— Человек с такой фамилий не состоит на службе в ФСБ.
— Вы знаете всех поименно? — Незнающий жестом велел мне заткнуться, и заговорил сам. — На мой взгляд, нет никакой возможности запомнить фамилии всех сотрудников Федеральной Службы Безопасности, и то, что вы говорите нам сейчас, может означать, что вы либо выдаете непроверенную информацию, либо были готовы к подобному вопросу. Более того, ждали его. А значит, фамилия Чеботарев как раз очень хорошо знакома вам, что особенно интересно с учетом того, что содержание этого документа, — Максим указал на признания Петренки, — не разглашалось, и было озвучено лишь сейчас здесь. Итак, какой же ответ будет правильным? Некомпетентность и голословие, заметьте, я не называю это ложью, или же пущена в ход домашняя заготовка?
Хлоп! Я почти услышала лязг железных зубов капкана. Своей эмоциональностью и вспыльчивостью я невольно заманила бедняжку Маричева прямо в лапы холодного и цепкого ума Максима. Победно ухмыляясь, я обернулась к гостю. Мерзавец улыбался. Улыбался умиротворенно и простодушно. Оскара ему бы за эту улыбку.
— Ни то, ни другое. Я, конечно, мог бы начать уверять вас, что обладаю феноменальной памятью, или имею такое хобби — зазубривать наизусть фамилии сотрудников своего ведомства. Однако все значительно проще. Где-то месяц назад я получил новое назначение. Оно, как это и положено, проходило через отдел кадров, и я видел этот приказ. Случайность? Перст судьбы? Кто знает, но в том же приказе был параграф, касавшийся господина Чеботарева — его как раз отправляли в отставку. Именно поэтому я со всей ответственностью могу вам сейчас заявить — такой человек в органах больше не служит.
И ведь как врет, просто песню поет!
— Простите, — опять Максим. — Вы говорите — месяц назад?
— Да.
— Тогда как быть с тем, что, когда господин Чеботарев посетил меня и Марию Александровну здесь, на телецентре, его удостоверение было при нем? И произошло это всего лишь неделю назад. Он был не один, а со своим напарником. Разговор состоялся в моем кабинете. Свидетелей можно найти достаточно. И потом я сам видел их документы.
Тоже врет, ведь. Они же назвались тогда Петровым и Степановым… Что я чуть было не выболтала в гримерке! Вот балда!